Индекс туманника

– Да потому, дурья твоя башка, – рассерженно ответил Бек, – что Туман дает жертвам дополнительные шансы! В Тумане можно заблудиться, можно оступиться и сломать ногу, можно на тварей нарваться, можно превысить свой индекс! И все это в равной степени относится как к жертве, так и к охотнику. Понимаешь? Больше факторов, больше интереса. А на арене Атилла или Гоблин избивают всяких хлюпиков, или Зорро своей шпагой дырявит людей, которые ничего тяжелее ложки в жизни своей не держали.

– Но как же…

К моему величайшему сожалению, дослушать столь интересный разговор мне не удалось, поскольку именно на этом месте моя жизнь дала трещину.

Вернее, трещину дала балка перекрытия подо мной, но не все ли равно, если в результате половина еще державшегося на месте потолка рухнула вниз вместе с моим бренным телом. Понятия не имею, насколько громко вышло для стоявших на улице патрульных, но мне показалось, что громыхнуло на весь район. Во всяком случае, рассчитывать на невнимание к происшествию Бека и Глюка не стоило.

Тряхнуло меня при падении неслабо, и это еще хорошо, что доски, дранка и остатки штукатурки самортизировали удар. Правда, приземлился я в интересном положении, имея в сантиметре от глаза ржавый гвоздь, да в бедро впилось что-то острое. В целом же я легко отделался и даже не выпустил из рук заряженный арбалет.

Пока еще не утих окончательно шум завала, я оперативно откатился чуть в сторону от верха кучи и замер, лежа на спине с арбалетом наготове. Ремень автомата чувствовался сгибом локтя, я осторожно потянул его на себя и через секунду с облегчением ощутил успокаивающе холодную сталь под рукой. Это хорошо, что я при оружии, но все остальное чертовски плохо!

Разговоров на улице больше слышно не было, но и истошных криков, призывающих помощь, тоже не звучало. Судя по подслушанному разговору, Бек – опытный боец и прежде всего сам полезет в дом для проверки, так что нужно ждать и надеяться, что я настолько перемазался пылью и грязью, что в сумраке внутреннего помещения и в тумане буду неотличим от окружающего мусора.

Томительно тянулись минуты ожидания, я не шевелился, отлично понимая, что дачники сейчас вслушиваются в любой шорох. Интересно, Бек сам войдет или пацана с собой потащит? Не хотелось бы, молодой слишком, почти ребенок.

Наконец из прихожей раздался едва слышный хруст мусора под ногами патрульного, по комнате метнулся узкий лучик света. Пока один. Опытный, осторожно работает – чуть выглядывает из-за дверного косяка, не подставляется. Второго бойца не видно и не слышно.

Свет фонаря прошелся по периметру помещения, дважды обшарил верх свежего завала, скользнул мне по ногам, не задержавшись ни на мгновение.

«Уходи, здесь просто обвалился потолок», – я попытался отправить противнику ментальный посыл, и поначалу вроде бы даже сработало. По крайней мере, фонарик принялся обследовать другую часть комнаты.

Но потом до моего слуха донесся звук передергиваемого затвора и шелест осторожных шагов. Бек вошел в комнату, я отчетливо видел его силуэт на фоне более светлого дверного проема. Хорошо еще, что фонарь у него не закреплен под стволом автомата, потому дачник вынужден держать его отдельно в левой руке.

Бек сделал еще два шага, луч света метался, казалось, по всей комнате, исключая место моего нахождения. Я мысленно молил бога о том, чтобы убедил этого настырного человека отступиться и пожить еще немного. Но в дело вмешался молодой напарник Бека.

– Бек! Бек, что там? – прошептал Глюк так громко, что его взрослый товарищ аж подскочил от неожиданности. При этом фонарь в его руке дернулся и направил свет прямо на мое лицо, потом луч метнулся вправо, снова вернулся и тут же ушел в другую сторону.

Все это время я, затаив дыхание, наблюдал за патрульным из-под полуприкрытых век и прекрасно понял, что он меня увидел. Его правая рука с автоматом пошла вверх, а рот уже готов был открыться для торжествующего окрика, я не мог более ждать, сомневаться и надеяться на удачу. С двух метров арбалетный болт прошил грудь Бека насквозь, с глухим стуком вонзившись в дверной косяк. Дачник всхлипнул и нажал-таки на спусковой крючок. Короткая очередь ушла в пол, я бросил разряженный арбалет и быстро вскинул свой АКС – два одиночных выстрела практически слились воедино со стрельбой Бека.

Дачник сделал неуверенный шаг вперед и тут же завалился назад на спину.

– Бек! – практически фальцетом вскрикнул откуда-то с улицы Глюк. – Ты жив?

– Подожди! – ответил за Бека я, стараясь сымитировать голос только что подстреленного мной человека.

Быстро поднявшись, я отщелкнул с автомата патрульного магазин и сунул в карман, подхватил с полу арбалет и, не мешкая более ни секунды, вылез в окно. Бегло осмотревшись, я бросился бежать в сторону Федоровки.

– Тревога! Тревога! Бека убили!

Ну, а что я хотел? Пожалел малолетку – теперь расхлебывай! Чтобы побеждать в таких играх, нужно быть безжалостным и бескомпромиссным и руководствоваться в своих действиях только лишь доводами голого рационализма. Я к такому не готов. Потому и бегу сейчас, словно испуганный заяц.