Indifferent

Поднявшись по ступеням вверх, я вошел в спальню и нашел свою любимую женушку на постели. Она свернулась калачиком, пребывая все еще в своем сексуальном, синем, вечернем платье.

— Ты ничего не забыла?

Она внимательно смотрела на меня, и я оценил, как медленно поднимались ее брови.

— Кофе! — воскликнула она и тут же поднялась с кровати.

— Что с тобой происходит?

Я достал из ящика пижаму Пейдж и положил около нее.

— Просто устала, — ответила она.

Опустившись перед ней на колени, я заботливо снял с ее ножек чулки, потом переместился к платью и стащил его, бросив на кровать.

Пейдж сидела, как безвольная кукла, и изучающе смотрела на меня.

— Ты сама оденешься?

Жена отрицательно покачала головой, сняв при этом бюстгальтер.

— Хмм… — мои мысли тут же потекли не в то русло.

Быстро натянув на ее нежное, голое тело пижаму, я снова сел около нее.

— Что-то не так? Я снова сделал какой-то идиотский…

— Нет, что ты!

Глаза Пейдж выражали удивление, и я уже не знал, что думать.

— Я волнуюсь, — тихо произнес я, взяв ладонь жены в свою.

— Я на третьем месяце! — Пейдж бросила эту фразу, будто сообщила мне о погоде.

— Ты на третьем месяце беременности?

— Да!

— И я узнал только сейчас?

— Я боялась, — честно призналась Пейдж. — Я помню, как ты отвечал, когда у нас спрашивали о детишках. «Еще рано», «Мы не готовы», «Я не переживу такого горя».

— А что я, по-твоему, должен был говорить? Ты не сообщала, что хочешь детей!

— Но я и не против! — объявила Пейдж.

— Так и я тоже! — крикнул я, отфутболив ее чулки. — Почему ты мне не сказала раньше? — не понижая тон, спросил я.

Пейдж долго смотрела на меня. Бесконечно…

— Я люблю тебя, — внезапно прошептала она.

— Ты снова это делаешь! Говоришь мне, что любишь, когда я раздражен. Что за привычка такая дурацкая!

— Я тебя люблю и раздраженным, и злым. В скверном настроении. Когда ты болеешь. Всегда!

— И как я должен на это отреагировать?

— Сказать, что любишь, а потом поцеловать.

— А если не хочу! Если взбешен!

— А так?

Пейдж сняла с себя пижаму и хитро улыбнулась.

— Там наш малыш, — она ткнула пальцем в живот и вплотную прижалась ко мне.

— Я тоже тебя люблю, — хрипло произнес я, совсем разволновавшись. — И его уже люблю. И начал бы это делать намного раньше, если бы ты мне все рассказала.

Конец