Индия и греческий мир

Можно было бы много написать о «вкоренении» португальцами христианства на индийской земле – с разрушением храмов; с подвижнической деятельностью апостола Азии – сооснователя Ордена иезуитов св. Франциска Ксавера (1506–1552 гг.), чьи мощи доныне покоятся в базилике Доброго Иисуса в Гоа – до относительно недавнего времени они были в свободном доступе паломников, пока один крепко верующий индус не отломал ему для себя палец на ноге; с введением инквизиции, которая, как показали раскопки при сносе ее трибунала в 1830 г. у сгоревшей от удара молнии церкви Блаженного Августина в Старом Гоа, отняла множество жизней, ее подвалы были просто переполнены грудами костей и черепов. За 200 лет ее существования с 1560 г. перед церковным судом предстали 16 172 человека. Точное количество казненных неизвестно, зато вице-король Дом Константино де Браганца триумфально сжег в Гоа захваченный на Цейлоне зуб Будды. Буддийские раджи Индии и Индонезии предлагали за него огромный выкуп, но инквизиция сожгла священный зуб, пепел бросила в реку и торжественно сие деяние отпраздновала. Это все – история более позднего времени, которой уже, к сожалению, не место в рамках данной книги, а нам пора вести свой рассказ к концу – благо стихи Камоэнса вернули нас вновь в начало нашей эры, в позднюю Античность.

Подводя итоги заочного индо-греческого религиозно-философского диалога той поры, Г.М. Бонгард-Левин справедливо пишет: «Можно высказать предположение, что в период идеологического кризиса античные языческие мыслители не случайно обращали свои взоры к брахманизму с его многобожием и идеей “вселенской души”, христиане же в своей борьбе с язычниками находили поддержку в буддизме – традиционном противнике ортодоксального брахманизма, буддизме, в котором всеединый Будда представлялся аналогом Христа. В целом буддизм не оказал сколько-нибудь заметного влияния на античный мир. Интерес, проявленный к нему раннехристианскими авторами, не дает оснований говорить о воздействии буддизма на христианство, но христианские писатели, несмотря на явную тенденциозность своей позиции, более объемно изучили религиозные представления древних индийцев и тем самым познакомили античный мир с буддизмом». Тем показательнее последний опыт такого рода, проделанный уже в Византии и ныне относительно малоизвестный у нас; рассказом о нем мы и завершаем наше исследование.

Глава 2

Записки об Индии бывшего византийского купца, а затем – монаха Космы Индикоплова. Святой преподобный Иоанн Дамаскин и его переработка жития и учения Будды

Полагаем, излишне распространяться о том, почему для последней главы мы нарушили рамки хронологии существования античного мира, ведь ранняя Византия – это ж продолжение существования Римской империи, утерявшей свою западную часть под натиском варваров, но никогда не забывавшей ни о своих «временно отторгнутых» землях, ни о греко-римских своих корнях и античном наследии, которое следовало беречь, приумножать и развивать. Кроме того, именно византийский философ, богослов и писатель – св. Иоанн Дамаскин – не просто ознакомился с историей и учением Будды, но, изучив и переосмыслив сей предмет, на века составил душеполезное чтение не только для византийцев, но и для нас, русских, поскольку это его произведение, «Сказание о жизни преподобных Варлаама и Иоасафа», стало одной из излюбленных книг Древней Руси. Но обо всем по порядку.