Индия. Тысячелетия и современность

До этого мне казалось, что я в храме совсем одна, но вот, однако же, кто-то еще есть, и к тому же поет, и поет красиво. Я встала, пошла в обход святилища и увидела певца. Он сидел один, за колонной у стены, закрыв глаза и забыв обо всем на свете. Он молился.

Люди приносят здесь богам в жертву цветы, деньги, кокосовые орехи, сладости, плоды, молоко. Этот человек принес свой голос, горячий, живой, полный любви и тоски, голос, в который он вложил всю потребность любить своего бога и знать, что бог его тоже любит.

Это был исконно индийский способ славить божество и служить ему. Молитве-песне, молитве-гимну всегда придавалось огромное значение. И пышнее всего расцвели песни-молитвы в эпоху, известную историкам под названием «бхакти». Поэты-бхакты создали неисчислимое множество песнопений. Об их умении любить бога страстно, исступленно, до полного самозабвения я знала, читала, слышала, но всегда связывала это с далекими средними веками.

И вот вдруг подобие такого бхакта, какое-то современное его воплощение, очутилось передо мной. Его голос наполнял теплотой живой души все холодное сумрачное пространство храма, каждую щербину грубо тесанного камня.

Я опустилась на пол за другой колонной и слушала, слушала.

В храм изредка заходили люди, дергали за язык колокол, висящий перед святилищем, призывая внимание бога к своей краткой молитве, склоняли на миг голову, соединяя ладони у груди, бросали внутрь святилища монеты и лепестки цветов, обходили его справа налево и уходили. Никто не обращал на певца никакого внимания — в этой стране каждый волен молиться, как ему хочется.

Его молитва, насколько мне удалось уловить, посвящена была не Шиве, а совсем другому богу — Виттблю, но это не имело никакого значения. Храм — место, где верующий ощущает присутствие всех своих богов одновременно. И почти всегда в храме, посвященном одному из них, изображения многих других.

Он внезапно кончил восславлять Виттоля, умолк, посидел несколько мгновений с закрытыми глазами, потом открыл их, посмотрел вокруг, точно проснулся, точно вернулся откуда-то, встал и ушел.

И сразу сделался ощутимее холод тяжелого камня, сразу стала заметной вся условность культового сооружения, вся условность древней религии, которая еще продолжает играть такую большую роль в жизни каждого индуса.

Столь много столетий творческий гений народа находил свое выражение в создании культовых памятников — будь то произведения архитектуры или скульптуры, литературы или музыки, — что этот процесс вдруг не остановишь.

Но все смелей и уверенней смуглые руки с тонкими пальцами, руки, которые умеют делать прекрасным все, к чему прикасаются, берутся за создание вещей, необходимых новому времени.

Никто не может точно сказать, что только то или только это характерно для Индии. Для нее характерно то, что она является огромным потоком, состоящим из сотен тысяч струй, которые все время меняют свою форму, сливаются и разливаются, оставаясь все же струями в том же потоке. И что в целом он поворачивает сейчас в новое русло, которое прямее и определеннее прежнего, которое сжимает весь поток и выпрямляет извивы его струй, придавая им больше единообразия и заставляя соединяться в более крупные. А пока все, что рождалось в стране в течение тысячелетий, в той или иной форме, в том или ином объеме продолжает существовать, и рано или поздно его увидит всякий, кто внимательно всмотрится в жизнь народа.

Так, например, всюду в Махараштре почитают супружескую чету богов по имени Виттоль (он) и Рукминй (она). Отдельных храмов для них даже и нет, все храмы посвящены обычным богам индуизма, а вместе с тем в каждом храме и в каждом доме есть их изображения.

В общем-то Виттоль — должно быть, Вишну, или, вернее, позже он стал чем-то вроде Вишну, но его происхождение объясняют так: когда-то этот бог пришел к юноше по имени Пундалик и позвал его зачем-то. Но Пундалик сказал, что он занят почитанием своих родителей, а это для него в соответствии с дхармой важнее всего на свете. Он бросил кирпич к ногам Виттоля и попросил его встать на кирпич и подождать. Виттоль встал, упер руки в бока и простоял в терпеливом ожидании 28 юг.

Виттоля всегда изображают стоящим на кирпиче. Почему на кирпиче? И «бросил» или почтительно предложил? Не значит ли, что «28 юг» тому назад кирпич — искусственный камень, который и делать-то умели тогда немногие и секрет производства которого приравнивался к магическому действию, — был достоин того, чтобы служить подножием бога? Сколько же времени 28 юг? В «Деккан колледже» я видела модель разреза раскопок в Невасе. На глубине примерно в 15–18 м кирпича нет, есть остатки деревянных, обмазанных глиной построек. Но потом выше — дома из кирпича и черепица в каждом слое. И так до верха. Не в те ли годы, не на этой ли глубине возник и сам Виттоль? Или если не возник, то был поставлен именно на кирпич, как на постамент, достойный бога?

Его супруга Рукмини обычно стоит отдельно, а иногда и с ним. Древние это боги, но никто не скажет, из каких культов пришли они в индуизм.