Читаем Индийская жена исследования, эссе полностью

Применительно к разводу в источниках обычно обсуждаются два случая. Первый имеет в виду, что муж, или жена, или оба супруга хотят разойтись. Второй предполагает после развода повторное замужество женщины, муж которой отсутствует длительное или непродолжительное время.

В обычных условиях муж, если жена не давала ему повода для развода, была послушна, рожала сыновей и была4 добродетельна, не мог расторгнуть брак. Если он отказывался от такой жены, то, по одной из версий, подвергался осуждению, а кроме того, серьезному наказанию (лишался части своего имущества, которая переходила в казну), и в любом случае жена оставалась на его содержании. Поводом, позволяющим мужу если не расторгнуть брак с женой (на этот счет имеются противоречивые указания), то по крайней мере ставить об этом вопрос, чаще всего называется распутство жены. Что женщина по природе своей распутна и ей свойственно вступать в непозволительную половую связь, считалось явлением естественным и распространенным Однако сама по себе измена еще не была поводом для развода. Прелюбодеяние как традиционный предмет судебного разбирательства описано в дхар-машастрах. Они содержат массу статей, предписывающих соответствующие наказания главным образом для мужчины и реже для женщины.

А уж смертный приговор изменнице и вовсе был делом исключительным Чаще налагался денежный штраф или епитимья-искупление, в том числе за связь женщины из высокой касты, например брахманки, с низкокастовым партнером Аналогичные проступки представителей сильного пола наказывались, как правило, неизмеримо строже: мужчина высокой касты, повинный в любовных отношениях с женщиной низкой касты, подвергался клеймению и изгнанию; шудра объявлялся тоже низкокастовым; низкокастовый за связь с женщиной из высокой касты заслуживал смерти.

Источники сообщают, что даже порочность (распутство) жены не влекла за собой "оставления" (развода), поскольку грехи женщины, как считалось, удаляются во время менструации. Собственно, последнее представление и объясняет довольно снисходительное отношение к половой распущенности женщины. А вот грех "убийства плода" женщиной, пропускающей время, когда она могла забеременеть, был в глазах последователей ортодоксального индуизма куда тяжелее греха распутства. По некоторым источникам, "убийство плода" считалось одним из основных и тяжких грехов. Совершившая его изгонялась из касты (общины) или (видимо, традиция более архаичная) после церемонии оглашения посреди деревни изгонялась из дома мужа, что, помимо всего прочего, означало и расторжение брака. Впрочем, "Артхашастра" в данном случае более либеральна: совершившая подобный проступок женщина должна заплатить денежный штраф. Практика, отраженная в законодательстве Гуптоь, свидетельствует, что развод для представителей высших сословий уже к этому времени был практически невозможен. Однако применительно к ряду низших каст он и теперь допускается обычаями. Видимо, так же обстояло дело в древности, особенно в отношении брака-купли.

Естественно, в современной Индии расторжение брака происходит в гражданском суде, после чего оба супруга вправе вступить в новый союз, в том числе гражданский.

Мы рассказали о законах, нормах, установлениях, сложившихся в древности и в тех или иных формах дошедших до наших дней. Однако жизнь, тем более семейная жизнь, гораздо шире сухих законов и юридических норм В ней есть место любви, блаженству и ненависти, горю, восторгам и слезам И счастлива женщина, чей муж может воскликнуть вместе с поэтом-

"Подобны сапфиру и золоту Дивное тело твое

и душистые волосы, Цветочным бутонам

и трубчатому бамбуку — Полные страсти сурьмлены очи

и нежные руки. Когда я их вижу, душа моя полнится благом, И с теми равняюсь я, кто добродетели высшей достиг. К тому же звенящий браслетами

сын наш уже научился играть. И в дальней стране никого нет, с кем был бы я в споре, — О простодушная, ради чего мне тебя покидать? Любовь моя глубже, чем море".

(Наттриней)

В.А. Ефименко

ЧУВСТВИТЕЛЬНАЯ СУПРУГА

Добродетельная — значит, чувствительная

Перейти на страницу:

Похожие книги

Повседневная жизнь Соловков. От Обители до СЛОНа
Повседневная жизнь Соловков. От Обители до СЛОНа

Повседневная жизнь Соловецкого архипелага, или просто Острова, как называют Соловки живущие на нем, удивительным образом вбирает в себя самые разные эпохи в истории России. А потому и книга, предлагаемая вниманию читателя, столь же естественно соединяет в себе рассказы о бытовании самых разных людей: наших современников и подвижников благочестия XV-XVI столетий, стрельцов воеводы Мещеринова, расправлявшихся с участниками знаменитого Соловецкого сидения второй половины XVII века, и юнг Великой Отечественной войны, узников Соловецкого Лагеря Особого Назначения и чекистов из окружения Максима Горького, посетившего Соловки в 1929 году. На острове в Белом море время словно остановилось, и, оказавшись здесь, мы в полной мере можем почувствовать это, убедиться в том, что повседневность на Соловках - вовсе не суетная обыденность и бытовая рутина, но нечто большее - то, о чем на материке не задумываешься. Здесь каждый становится частью истории и частью того пространства, которое древние саамы называли saivo, что в переводе означает "Остров мертвых".

Максим Александрович Гуреев

Документальная литература
Госпожа Смерть. История Марии Мандель, самой жестокой надзирательницы Аушвица
Госпожа Смерть. История Марии Мандель, самой жестокой надзирательницы Аушвица

Биография самой жестокой надзирательницы Аушвиц-Биркенау – Марии Мандель, основанная на более чем двадцати годах исследований, а также десятках уникальных воспоминаний выживших узников концлагерей.К моменту своей казни в 1948 году Мария Мандель достигла самого высокого ранга, какого только могла достичь женщина в Третьем рейхе. Как главная надзирательница женских лагерей Аушвиц-Биркенау, она несла личную ответственность за пытки, страдания и массовые убийства десятков тысяч человек.В Аушвице Мария, прозванная «госпожой жизни и смерти», основала известный женский оркестр и «усыновила» нескольких детей, попавших в лагерь – чтобы позже отправить их в газовые камеры, когда они ей надоели. На каждой лагерной перекличке она часами мучила заключенных, пока те не падали замертво, а также избивала плетью за малейшую провинность. Выжившие узницы даже спустя 70 лет не оправились от ее пыток – а участницы женского оркестра знают, что обязаны ей жизнью.В течение двух десятилетий историк Сьюзен Эйшейд воссоздавала биографию Марии Мандель, исследуя архивы, беседуя с выжившими узницами женских лагерей, ее родными и близкими. Результатом стала уникальная и жуткая книга о том, как легко обычный человек, наделенный безграничной властью, превращается в садиста и монстра.«Увлекательная и беспощадная, книга Сьюзен Эйшейд основана на ценных источниках и уникальных исследованиях сложной судьбы печально известной нацистской преступницы. Важное дополнение к растущему числу работ о женщинах-преступницах в Третьем рейхе». – Люси Эдлингтон, автор книги «Портнихи Аушвица. Правдивая история женщин, которые шили, чтобы выжить»«Основываясь на рассказах выживших, Эйшейд подробно описывает в своем исследовании жестокую действительность лагерей и бесчеловечность их охранников. Книга исследовательницы – это яркое и горькое свидетельство ужасов Холокоста». – Kirkus Review

Сьюзен Эйшейд

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика
Во что мы верим, но не можем доказать. Интеллектуалы XXI века о современной науке
Во что мы верим, но не можем доказать. Интеллектуалы XXI века о современной науке

Более ста ведущих интеллектуалов мира делятся своими не проверенными пока еще гипотезами, которые в скором будущем могут стать для нас очевидной истиной. В коротких эссе, посвященных самым разным темам — сознание, эволюция, внеземные формы жизни, будущее человечества, судьба вселенной, — авторы предлагают неожиданные, страстные, иногда эксцентричные и всегда заставляющие задуматься идеи, связанные с их научными дисциплинами. Многие из этих всемирно известных имен знакомы и российскому читателю: Дэниел Деннет, Стивен Пинкер, Ричард Докинз, Джаред Даймонд, Фримен Дайсон, Мартин Рис, Джон Хорган, Михай Чиксентмихайи, Гари Маркус.

Джон Брокман

Документальная литература / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука