Читаем Индийская жена исследования, эссе полностью

Другая сущностная черта интимности ~ стыдливость женщины, даже если она достаточно долго замужем и опытна в делах камы Мужчине нравится робость и застенчивость, с которыми его подруга принимает каждый новый шаг в любовном общении, каждое нарушение некоторых условных ограничений. Стыдливость не должна препятствовать страстным любовникам в самых сложных видах соития или оральногенитальных ласках. Но в ряде случаев женщине следует действовать активно, например если муж устал, но еще сохраняет влечение.

Сценография интимности

"Камасутра" — не столько наставление, сколько развернутый сценарий любовного действа, И мужчина, и женщина должны знать, хотя бы в общих чертах, сценарий и приемы любовной игры, чувствовать себя настоящими актерами в увлекательной пьесе. В пьесе той по крайней мере три акта, каждый из которых являет специфическую стадию любовной игры. Первый акт — прелюдия к физическому сближению, второй — само сближение, третий — завершение любовной игры.

Последняя глава второй части "Камасутры" специально посвящена начальной и завершающей стадии. Она так и называется: "О начале и конце соития".

В "Камасутре" нет какого-либо однозначного термина для обозначения эротической техники. Один из позднейших комментаторов "Камасутры" Яшодхара (XIII в.) подчеркивал, что Ватсьяяна представляет в своем труде две взаимосвязанные стороны: авапу и тантру. Санскритское слово авапа буквально значит "получение, приобретение", а применительно к любовным отношениям переводится: "ухаживание, соблазнение". Термин тантра значит "техника", и каматантра есть не что иное, как "техника чувственной любви".

В эротологической литературе разрабатывались правила и для авапы и для тантры. Считалось, что в авале преобладает духовная, интеллектуальная сторона любви, а в тантре — плотская, чувственная. В "Камасутре", надо сказать, авапа и тантра не противопоставляются и даже специально не выделяются. Думается, объяснить это можно убежденностью Ватсьяяны в том, что в "ухаживании" есть своя "техника", что с началом физического сближения "соблазнение" не прекращается, что духовность и интеллектуальность не должны оставаться за порогом спальни. Кроме того, он полагал, что и во время соития, и после него влюбленные должны продолжать "приобретать" друг друга. При этом их поведение регулируется определенным этикетом Постоянное "приобретение" женщиной своего мужа с помощью каматантры — неоспоримое достоинство супруги.

Действия партнеров — объятия, поцелуи и другие ласки — осуществляются в определенной последовательности; их интенсивность, продолжительность, виртуозность зависят от опытности партнеров, степени их близости, ситуации и настроения. Предлагая сценарий любовного сближения, Ватсьяяна учитывает то, что воплощать его будут конкретные люди, со своими индивидуальными чертами, с различным жизненным опытом Схема хороша лишь для вхождения в интимность, особенно с неопытной девушкой, молодой женой. Что касается зрелых партнеров, то "можно делать все, что угодно, когда угодно, поскольку в страсти забываются и время и правила".

Основное “ это внимание к реакциям партнера. Мужчина должен целовать то место на теле любимой, на которое она посмотрела. Ей следует отвечать объятием на объятие, поцелуем на поцелуй ~ словом, лаской на ласку. "Камасутра" нацеливает на постепенность погружения в интимность, деликатность в освоении новых тем любовной науки.

Мужчине и женщине предлагаются свои, непохожие роли. Женщина, уверен Ватсьяяна, и чувствует иначе, и требует от мужчины деликатности, но и сама должна знать, что ее роль особенная.

Что же представляет собой техника камы? Каковы ее основные элементы? Об этом говорится во второй части трактата, которая называется "Сампрайогика" ("О соитии"). Слово сампрайогика ~ прилагательное от сампрайога, что буквально значит: "соединение", "встреча". В эротологической литературе им обозначают не только половой акт, но и другие виды любовного общения.

Основных видов сампрайоги восемь. Каждому Ватсьяяна посвящает отдельную главу. Назовем их, пользуясь санскритскими терминами, поскольку эквиваленты из европейских языков не всегда адекватно передают содержание описываемых Ватсьяяной явлений: 1) алингана (объятие); 2) чумбана (поцелуй); 3) накхашата (царапанье ногтями); 4) да-шана-чхедия (кусание); 5) рата (половой акт); 6) праханана-ситкара (удары и звуки), 7) пурушайита ("женщина в роли мужчины"); 8) аупа-риштака (орально-генитальные ласки).

Каждая сампрайога может рассматриваться как очередной этап развития интимности. За объятиями логически следуют поцелуи, рате предшествуют царапанье и кусание, праханана, пурушайита и аупа-риштака допустимы лишь при достаточно близких отношениях. Есть своя этапность и внутри отдельных сампрайог. Легкие прикосновения предшествуют страстным объятиям; за "трепетными" поцелуями следуют "прижимающие”, "сверхприжимающие”, "засасывающие”; за обычными ратами — сложные, более изощренные.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Повседневная жизнь Соловков. От Обители до СЛОНа
Повседневная жизнь Соловков. От Обители до СЛОНа

Повседневная жизнь Соловецкого архипелага, или просто Острова, как называют Соловки живущие на нем, удивительным образом вбирает в себя самые разные эпохи в истории России. А потому и книга, предлагаемая вниманию читателя, столь же естественно соединяет в себе рассказы о бытовании самых разных людей: наших современников и подвижников благочестия XV-XVI столетий, стрельцов воеводы Мещеринова, расправлявшихся с участниками знаменитого Соловецкого сидения второй половины XVII века, и юнг Великой Отечественной войны, узников Соловецкого Лагеря Особого Назначения и чекистов из окружения Максима Горького, посетившего Соловки в 1929 году. На острове в Белом море время словно остановилось, и, оказавшись здесь, мы в полной мере можем почувствовать это, убедиться в том, что повседневность на Соловках - вовсе не суетная обыденность и бытовая рутина, но нечто большее - то, о чем на материке не задумываешься. Здесь каждый становится частью истории и частью того пространства, которое древние саамы называли saivo, что в переводе означает "Остров мертвых".

Максим Александрович Гуреев

Документальная литература
Во что мы верим, но не можем доказать. Интеллектуалы XXI века о современной науке
Во что мы верим, но не можем доказать. Интеллектуалы XXI века о современной науке

Более ста ведущих интеллектуалов мира делятся своими не проверенными пока еще гипотезами, которые в скором будущем могут стать для нас очевидной истиной. В коротких эссе, посвященных самым разным темам — сознание, эволюция, внеземные формы жизни, будущее человечества, судьба вселенной, — авторы предлагают неожиданные, страстные, иногда эксцентричные и всегда заставляющие задуматься идеи, связанные с их научными дисциплинами. Многие из этих всемирно известных имен знакомы и российскому читателю: Дэниел Деннет, Стивен Пинкер, Ричард Докинз, Джаред Даймонд, Фримен Дайсон, Мартин Рис, Джон Хорган, Михай Чиксентмихайи, Гари Маркус.

Джон Брокман

Документальная литература / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука
Госпожа Смерть. История Марии Мандель, самой жестокой надзирательницы Аушвица
Госпожа Смерть. История Марии Мандель, самой жестокой надзирательницы Аушвица

Биография самой жестокой надзирательницы Аушвиц-Биркенау – Марии Мандель, основанная на более чем двадцати годах исследований, а также десятках уникальных воспоминаний выживших узников концлагерей.К моменту своей казни в 1948 году Мария Мандель достигла самого высокого ранга, какого только могла достичь женщина в Третьем рейхе. Как главная надзирательница женских лагерей Аушвиц-Биркенау, она несла личную ответственность за пытки, страдания и массовые убийства десятков тысяч человек.В Аушвице Мария, прозванная «госпожой жизни и смерти», основала известный женский оркестр и «усыновила» нескольких детей, попавших в лагерь – чтобы позже отправить их в газовые камеры, когда они ей надоели. На каждой лагерной перекличке она часами мучила заключенных, пока те не падали замертво, а также избивала плетью за малейшую провинность. Выжившие узницы даже спустя 70 лет не оправились от ее пыток – а участницы женского оркестра знают, что обязаны ей жизнью.В течение двух десятилетий историк Сьюзен Эйшейд воссоздавала биографию Марии Мандель, исследуя архивы, беседуя с выжившими узницами женских лагерей, ее родными и близкими. Результатом стала уникальная и жуткая книга о том, как легко обычный человек, наделенный безграничной властью, превращается в садиста и монстра.«Увлекательная и беспощадная, книга Сьюзен Эйшейд основана на ценных источниках и уникальных исследованиях сложной судьбы печально известной нацистской преступницы. Важное дополнение к растущему числу работ о женщинах-преступницах в Третьем рейхе». – Люси Эдлингтон, автор книги «Портнихи Аушвица. Правдивая история женщин, которые шили, чтобы выжить»«Основываясь на рассказах выживших, Эйшейд подробно описывает в своем исследовании жестокую действительность лагерей и бесчеловечность их охранников. Книга исследовательницы – это яркое и горькое свидетельство ужасов Холокоста». – Kirkus Review

Сьюзен Эйшейд

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика