Индивидуум-ство

– Тшш, коллега! Что Вы несёте?! А вдруг – прослушка в кабинете?! А вдруг – микрофончики в розетки ввинчены?!

Девочка из отдела тут же прячет голову в пластиковую ячейку для документов. Зарывается в журналы учёта. Прикрывается стопками личных карточек. Трясущимися руками засовывает в шкафчик мобильный.

– Читала я про занятный обычай в концентрационном лагере, – не унимается моя внутренняя выдра. – Не помню, правда, в каком именно… Освенцим? Бухенвальд? Дахау? Врать не буду. В общем, один надзиратель уж очень любил выпить кофе с утречка. Под пение и танцы заключённых. Поедая булочки с повидлом, он лицезрел, как истощённая "паства его" плясала да плакала. Падающих на землю – велел уносить не в бараки, но в ближайшую печь. Мол, таких танцоров-иждивенцев содержать нецелесообразно.

– Что Вы несёте, а?! – пухнет от возмущения начальница. – Думайте же! Думайте! Даже если прослушка в кабинете не ведётся – то юристы за стеной точно уши греют! А уши юристов – это уши Сами-знаете-кого!

– Беда, – спокойно заключаю я, передвигая красный квадратик на настенном календаре.

– Это всё потому, что Вы – Козерог. Козероги все такие.

– Какие?

– Такие.

– Великолепные?

– Высокомерные!

– Всех нас в детстве лупить нужно было?

– Коллега!

Великолепные же, ну!

Весь день великолепная зевает. Ставит кофейную капельницу. Допингом доводит себя до повышенного артериального давления. Нервно дрыгает коленками, изучая поведение цербера в естественной среде.

– Вам нужна справка?! – рычит на наивного и невинного сотрудника зверь. – Вы сказали, что Вам – нужна справка?!

Где попкорн?

Где кола?

Где начос с сырным соусом?

– Верно, – отвечает наивный и невинный сотрудник. – Мне нужна справка о доходах за год.

– У меня отчёт! У меня незаведённые приказы! Приёмы! Переводы! Увольнения! Докладные и объяснительные! И вы тут со своей справкой! Скооолько мооожно?!

– Извините (шок). Извините (падение навзничь). Извините (мгновенная контузия).

– Сроки горят! Мне бросить все дела – и заняться Вашей проблемой?! А?! А?! Вы хоть понимаете, сколько времени займет весь процесс?! А?! Это сбор данных! Нумерация! Подписи! Печати! Это не две минуты! Это эгоизм!

– Мне (выстрел) не (выстрел) срочно (выстрел), – хрипит почти добитый сотрудник. – Я подожду.

– Подождёт он! Ещё бы не подождал! Проблемы ваши – а корячиться мне! Я-то тут при чем?!

– Ни при чём.

– Три рабочих дня по закону! По-за-ко-ну! Видите – полку?! Видите – книжку синюю?! Почитайте-ка! Почитайте!

– Хорошо-хорошо. Верю на слово.

– Работать не даете! Совсем! – во весь рост вытягивается сокрушитель неподготовленных вояк. – Только сяду за отчёт – и сразу кто-то приходит! Скооолько мооожно-то?! А?! Вы меня уничтожить хотите?! До инфаркта довести?! В петлю загнать?! А?! А?!

– Извините. Пожалуйста. Извините. Я вообще-то в первый раз заказываю. Раньше Вас не тревожил.

– Все вы так говорите! И каждому срочно!

– Не срочно мне…

– Пишите заявление на имя руководителя! В шапке – должность и фамилия! Дата – сегодняшняя!

– Спасибо. Большое спасибо. С меня шоколадка. Вы уж простите Бога ради, что отвлекаю. Очень нужна справка. Ипотека. Проценты капать будут.

– В темпе! В темпе!

Сотрудник лихорадочно заполняет бланк – и спасается бегством.

Я – сижу в своём тылу и умозаключаю, что происходящее является ничем иным, как дичью и зашкваром. Запихиваю в рот горсть глицина. Измельчаю в порошок белые кругляши. Ставлю вестерну две звезды.

– Коллега, почему Вы грустите? – спрашивает начальница, наливая в гранёный стакан лошадиную дозу валокордина. – Не грустите. Не положено.

Молчу.

Не вступаю в контакт.

Потому что я не грустная.

И потому что иди ты в лес.

Не вступаю в контакт.

Молчу.

Думаю: каждой твари – по паре. если ты найдёшь свою тварь – ты успокоишься, а, тварь?

Мгновенная карма журит меня порезом об уголок выбитой из сотрудника отдела эксплуатации объяснительной.

Не усвоившая урок, искромётно сквернословлю. Оставляю красные разводы (перекись водорода – божественный нектар, пенный кайф). Читаю текст: "Я, такой-то и такой-то, опоздал на двадцать минут по причине пробок. На звонок руководителя не ответил потому, что боялся ответить".

Воистину: за опоздание – полагается наказание.

Трусостью.

Ровно в семнадцать тридцать выключаю компьютер. Складываю в органайзер ручки и корректоры, зажимы и скрепки, мощь и энергию.

Обращаю внимание, что кактусам на подоконниках, кажется, пришёл конец.

Несчастные. Позабытые. Посеревшие.

Взяли пример с меня.

Получаю разрешение забрать один горшок домой. Укутываю в пакет с цифрой пять. Прижимаю к животу.

На выходе – запинаюсь о ведро, выручающее неотремонтированную крышу, и выкатываюсь громыхающей тележкой.

Воздух на улице дивно прохладен и свеж.

Дождь к вечеру прокачал себя до снежной жижи, размазал границы световых инсталляций в центре бульвара. Я прохожу под рассеянным, изумрудным лучом грабителя-банка и думаю о том, что дождь, снег и хандра – наши самые верные спутники. Что хандра, снег, дождь, ноябрь и дементоры – у нас даже летом.

Что со всеми нами что-то не так.

Мутное, бессознательное беспокойство.