Индивидуум

Я сел, продолжая оглядываться по сторонам. Когда только шел сюда, то дрожал как от озноба, но теперь внутри потеплело, снова клонило в сон.

— Я думала, ты ушел в спячку на пару дней, — сказала Ламия.

Она резво заваривала чай. Сам чайник к розетке не подключался, просто стоял в круге манипуляции и от нее же заряжался. В Соларуме электричество не предусматривалось, так что приходилось выкручиваться.

— Да… — Я потер веки пальцами. — Не спал дней пять-шесть…

— Ты себя хорошо чувствуешь? Приступы больше не возвращались? Тебе сахар класть?

— Две ложки. Спасибо. А приступов уже полгода как нет. Я бы сказал.

— И верно, — хмыкнула Ламия, наливая кипяток в кружку. Руки у нее заметно подрагивали. — Но мало ли. Мне интересно твое состояние, обязательно говори, если вдруг снова что произойдет!

Речь ее казалась сбивчивее, чем обычно.

— Собственно, поэтому я и пришел. Но… скажи, у тебя все в порядке?

— Что? Да, превосходно. Просто немного переработала. Ну, ты понимаешь. Ладно, давай не затягивай и излагай, зачем явился, звездный мальчик.

Ламия протянула мне красную кружку, я взял ее, не боясь обжечься — все равно бы не вышло, — и стал уныло помешивать ложкой чай. Близнецы наблюдала, не торопила. Она давно привыкла, что мне нужно некоторое время, чтобы собраться с мыслями для важной беседы.

Лишь после того как Ламия взяла энергласс и стилус для записей, я заговорил:

— Я слышал ее голос. Она вновь просила меня помочь.

— Но ты не видел ее? — уточнила протекторша, чиркнув по стеклу.

Я покачал головой, нахмурился.

— Я никогда ее не вижу. Словно она прячется. Но почему? Если я так ей нужен.

— Сара сказала что-то новое?

— Она сказала… — Меня передернуло, рука дрогнула, и чай чуть пролился на ковер. — Сказала, что оно приближается.

— Оно? — удивилась Ламия и начала быстро делать заметки в энерглассе.

Я наконец отпил. Ламия клала корицу в любое питье, поэтому от чая шел пряный аромат.

— Сара сказала, что нечто приближается и времени почти не осталось.

Меня пробирало отчаяние, руки тряслись. Ламия приблизилась ко мне и дружески похлопала по спине.

— Макс, ты же знаешь: мы все боимся за нее и работаем над решением проблемы.

— Но ты же веришь, что это не обычные сны? Не просто кошмар или…

— Разумеется, нет.

Она поправила очки и, взяв одну из папок, вытащила несколько исписанных листов.

— Я пытаюсь предположить, что за недуг поразил Сару. Но данные о ее состоянии разнятся. Оно необычно, это признают все — от Аданнаи до эквилибрумов. Наш мир необъясним и загадочен, каждый день мы обнаруживаем что-то новое, не вписывающееся в общую систему. Но все наши открытия лишь подтверждают, что мироздание прекрасно и гармонично. И даже эти сны — часть идеально отлаженного вселенского механизма, раз они к тебе приходят. Что-то грядет. Мы скоро со всем разберемся, так или иначе. Как и всегда.

— Я должен ей помочь. Раз она зовет меня, это ведь что-то да значит. Меня убивает сама мысль, что я ничего не могу поделать. И даже не понимаю, что с ней происходит.

Ламия задумалась, отводя взгляд.

— Это очень опасно — копаться в травмированной душе. Но давай я попробую проверить пару теорий. Возможно, Сара не может вернуться просто потому, что нечто мешает ей.

— Что, например?

— Пока не знаю. Ввиду всего произошедшего и того, с чем или кем вы столкнулись у темницы Антареса, вероятно, об особенностях ее травмы могут судить лишь эквилибрумы.

— А звезды молчат.

— Как и всегда.

Я понурил голову от усталости.

— Я должен ей. Жизнью обязан.

Я обещал ей.

Ламия с досадой улыбнулась.

— Несмотря на то что этот мир изменчив, я рада, что мы, протекторы, можем быть уверены друг в друге. Молюсь, чтобы подобным образом оно и осталось. — Она вздохнула. — Знаешь, когда я только попала в Соларум, все было настолько новым, незнакомым. Не знаю, сохранились ли у тебя воспоминания о тех первых ощущениях, но мои были по-настоящему грандиозными. С трудом верилось во все происходящее, даже после вводных лекций и той презентации, с погружением в историю…

— Ее же не меняли уже тысячи лет, а все актуальна. — Я ухмыльнулся. — Помню, как испугался визуальных трюков, залезших в голову.

— Именно! — воодушевленно подхватила Ламия. — И ведь это был только кусочек этого мира! И мне так захотелось узнать о нем как можно больше! Чтобы ничто в нем меня не удивляло.

— Тебе не нравятся сюрпризы?

— Я не любитель неожиданностей, они могут принести что-то плохое. Мне хочется быть уверенной во всем. А когда я в чем-то не уверена, то не могу найти себе места. Потому исследовать тебя было чрезвычайно занятно. И с Сарой так же.

Ламия многое делала для меня уже немалое время. Вот и сейчас — смотрела своими темными глазами, ни капли сомнения, лишь волнение и горящий, неубиваемый интерес.