Индивидуум

— Душа — пустой сосуд, пока ты не начнешь заполнять ее воспоминаниями, — заговорил он гордым менторским тоном. — Образы, запахи, звуки, эмоции. Чем ярче, тем они сильнее. Собираясь в душе, воспоминания создают эфир. Каждое воспоминание производит разное количество энергии, потому так важно быть в духовном равновесии с собой и искать мощные чувства в реальности. Ведь это сделает тебя более сильным и полезным для самого Света. Когда ты вобрал в себя достаточно памяти об окружающем мире, то можешь на него влиять, искажать саму Вселенную манипуляциями или другими способами. При квинтэссенции душа прорывается в зримый мир. Естественно, слабые души не могут влиять на Вселенную. Воспоминания создают эфир, а он преображает реальность. И чем сильнее ты духовно, тем больше твоя квинтэссенция и тем более огромны и влиятельны твои манипуляции.

Меня корежило от его трепа, ведь я всё уже знал. А Сириус принимал меня за дурачка. Но все же один вопрос мне захотелось задать.

— Тогда почему те же звезды не равны по силе? Ведь порой белый спектр может быть сильнее красного.

— Спектр — личная шкала силы. У каждого резерв свой. Души ограничены по количеству созидания энергии. Иначе — Коллапс. О нем мы поговорим однажды. Как и об искусственных способах укрепления души, чтобы она могла дольше копить объемные воспоминания. Сейчас я не хочу слишком глубоко уходить в анималогию и стэллогию, тебе еще рано.

Я ничего не ответил, только задумчиво водил пальцем по ворсу кушетки. Сириус что-то вдохновленно щебетал на фоне, а меня вновь начали душить старые вопросы.

— Тогда Антарес — это отклонение или исключение? — спросил я, перебивая заоблачника.

Тот запнулся и уставился на меня, даже не сразу подобрав слова.

— Что, прости? Как так можно рассуждать о светлейшем луце…

— Говорят, что его силы нетипичные. Что даже душа звезды не может выдерживать столько вырабатываемого эфира. Ее должно было разорвать. Антарес давным-давно был обязан пройти через Коллапс и перестать контролировать силы.

— Ты слишком юн, чтобы рассуждать о таком, — ответил он, проигнорировав мое недовольство от замечания. — Враги луца Антареса могут говорить и придумывать всё что угодно, дискредитирующее его образ. Но он — наш светоч и спаситель. Раньше бывали герои, наиболее близкие к Свету, которые приближались к Антаресу в силе, — те же светлейшие Верховные прошлого. Но сейчас — никого. Да, его душа воистину уникальна, на данный момент никто не способен создавать столько Света и влиять на Вселенную так заметно, как он. Антарес отстоял Люксорус, вернул Армии уверенность после того, как Верховный Нест Хрупкий едва не довел нас до нового Раскола Света. Мы верим в Антареса. У Вселенной для каждого имеется план.

— А по-вашему, ставить сильнейшего во главе целого Света — верное решение? Личные качества кандидата редко учитываются.

И снова Сириус посмотрел на меня как на наивного, недалекого ребенка.

— Это лучший гарант правителя. В конце концов каждая форма правления приходит к этому. Армии избрали такую судьбу путем проб и ошибок, прошедших через целые Генезисы и магнориумы.

— И некоторые Верховные своей силой вели Армии к краху, — заметил я. — Как, например, темный Верховный Касланум Палач, перерезавший своих же Паладинов из недоверия.

— А чего еще ждать от темных? Они ужасны и настоящие варвары!

— А как же Тарт Расколотая, Верховная Света?

— Ни одна система не идеальна, — парировал Сириус. — Сила, духовная сила — самый правильный путь. Душа, повидавшая так много от мира и прочувствовавшая его всем своим нутром. В самом начале, при эре Зарождения и эре Рабства, Свет жил монархией, где титул правителя передавался по генуму Прима — прямым потомкам Баэрдода Путеводного. Она выдержала всего девяносто шесть Верховных, пока династия не измельчала душой, подведя нас к первому Великому Расколу Света, наступившему сразу после эры Рабства. Когда Заэстус Алый Ветер ат Прима героически погиб в сражении с темными, только-только обретшими свободу, он оставил лишь юного наследника. Первый паладин Байро Разящий устроил переворот и стал Верховным. Он был сильнейшим на тот момент, а еще оказался великолепным воином и политиком. Именно ему пришлось держать всю систему стальной хваткой, отсекая конкурентов. Первый Великий Раскол было уже не остановить, но кровью и серебром он сохранил ядро Света среди разобщенных, расколотых префектур.

— Но это же тирания, — нахмурился я.