Индустрия предательства, или Кино, взорвавшее СССР

К примеру, объявились бы в ихнем Голливуде свои доморощенные Климовы и Смирновы и объявили бы курс на создание «абсолютно правдивого кинематографа, свободного от цензуры». И начался бы у них в кино тот же самый садомазохизм, что и у нас. В широком прокате (то есть в тысячах кинотеатров во всех штатах) крутили бы несколько разных «Покаяний» (про то, как американцы истребляли индейцев и линчевали негров), «Проверок на дорогах» (про «уродов» и «людей» в американской армии времен открытия Второго фронта), «Маленьких Вер» (про зашибленных американской глубинкой парней и девиц), «Меня зовут Арлекино» (про больную насилием молодежь), «ЧП районного масштаба» (про циничных и продажных республиканцев и демократов), «Афганских изломов» (про поражение американских вояк во Вьетнаме) и т. д. и т. п. При этом СМИ ежедневно пиарили бы только эти фильмы, а ленты типа «Рэмбо», «Рокки» или «Америки» сначала бы всячески гнобили, называя их отстоем, а потом и вовсе бы сняли с проката, поскольку негоже, дескать, американскому искусству подрывать дружбу и взаимопонимание с СССР. При таком раскладе долго бы продержалась Америка? Думаю, года три-четыре. А потом бы рухнула, как СССР. Однако ничего подобного в США не произошло, поскольку во главе страны стояли люди умные и дальновидные, к тому же патриоты своей страны.

Не забудем также, что их президент Рональд Рейган некогда был известным киноактером, звездой Голливуда и, значит, был не дурак по части понимания, как кинематограф влияет на общество. Поэтому не случайно в бытность его президентом страны кино стало еще более идеологическим, еще более антисоветским. Уже на второй год своего правления Рейган посетил церемонию награждения кинопремиями «Оскар», где произнес зажигательную речь, транслировавшуюся по ТВ на всю страну, о величии американского кинематографа и его связи с политикой. Если бы кто-то из деятелей Голливуда вознамерился при Рейгане «дать свободу американскому кинематографу», то немедленно получил бы такой отлуп, от которого он вряд ли бы когда-нибудь оправился.

Американский кинематограф давно находился под пятой государства, и «освобождать» его от этого никто и не помышлял. Ведь процесс этот контролировали люди ответственные и благонадежные: например, членом совета директоров кинокомпании «Метро-Голдвин-Майер» при Рейгане был бывший главнокомандующий вооруженными силами НАТО и бывший госсекретарь США Александр Хейг. А министр обороны США Каспер Уанбергер внимательно следил за тем, чтобы фильмы, прославлявшие тот же Пентагон, всегда имели широкую поддержку в СМИ и расходились по стране тысячами копий. Для этого подобным фильмам устраивались пышные смотрины, в сравнении с которыми пресловутые Всесоюзные кинопремьеры выглядели детскими капустниками.

У американцев это дело было поставлено на солидную основу. Предварительные премьеры ура-патриотических картин проходили в государственных учреждениях (вроде Госдепартамента, где собирались дипломаты, и Кеннеди-центра, где преобладали представители высшего генералитета), после чего фильмы рекламировались в сотнях СМИ и выходили в прокат, демонстрируясь на тысячах экранов по всей стране. Эти ленты поднимали боевой дух у миллионов американцев, поэтому о прекращении подобных показов в Америке и речи не шло. Вот почему, когда в СССР нашлись деятели, которые вознамерились прекратить у себя выпуск ура-патриотических картин, в правящих кругах США царило радостное возбуждение: там давно ждали появления подобных идиотов.

КЛИМОВ УХОДИТ — ПОЛЯКИ ПРИХОДЯТ

28 марта 1988 года в советском кинематографе происходит еще одна громкая отставка (первая, как мы помним, случилась в прошлом году, когда из руководства СК ушел Глеб Панфилов). Причем новая отставка по своей значимости затмевает предыдущую, поскольку киношный перестроечный корабль покидает не кто-нибудь, а… его капитан Элем Климов. И вновь, как и в первом случае, главной причиной называется творческая: дескать, Климов задумал вернуться в большой кинематограф и заняться экранизацией булгаковского «Мастера и Маргариты». Но практически все понимают, что это все отговорки, а подлинная причина отставки в другом, а именно — в разочаровании Климова темпами перестройки. Причем не только в кинематографе, но и вообще в стране. Его радикализм не находил должного выхода, наталкиваясь на постоянное сопротивление Госкино, где хоть и произошла смена руководства, однако не столь радикальная, как в СК, где было заменено, как мы помним, 60 % прежних руководителей.