Инъекция страха

Откровенно говоря, проблема смерти бабушки Ульяны была не самой актуальной в иерархии проблем. Визиты Саши также стояли особняком: их значимость подразумевалась как бы сама собой, но предпринять что-либо конкретное представлялось нереальным. Позвонить Сашиному начальству? А кто оно и где? Позвонить в дежурную часть КГБ — тьфу, АФБ, МБ, ФСК, ФСБ, — короче, сделать заявление? Так кто же поверит, что такие отборные золотохвостые рыбки водятся в этом сером аквариуме! Или они там все такие — с душевным вывертом, обусловленным подростковой сексуальной озабоченностью? О чем, собственно заявлять, если Андрею никто не угрожал — вот в чем комизм ситуации… Скучная мексиканская мелодрама растворилась в угрюмом русском триллере. И то, и другое оказалось с бандитско-кэгэбэшным душком. «Транзит-1», «Транзит-2», «Транзит-3» и далее — вплоть до «Транзита— 666». «Когда же все это кончится? — вяло подумал Андрей, временно закрывая тему спецслужб. — Что же самое важное сегодня, сейчас?»

«Измена жены, — продолжил он вялую мысль. И удивился отсутствию душевного отклика. — Измена жены, — пожевал он губами непривычное словосочетание. — Наверное, это самое важное, если все остальное уже отброшено?»

— …Многие из этих людей в силу своего характера не способны преодолевать даже небольшие жизненные трудности… — неутомимо разбирало радио проблемы современных наркоманов.

Андрей отправился в большую комнату. Ноги сами выбрали, что в настоящий момент действительно самое важное. Ему срочно понадобилась одна книга, стоявшая на стеллаже среди прочих, а именно — том медицинской энциклопедии, что на букву "О". Статья «Обморожение». «Сейчас выясним, — предвкушал он, — врешь ты нам или не врешь, придуриваешься ты или…» Что значит это «или», не успел он выяснить. Не позволили ему спокойно добраться до стеллажа.

Вихрь, хозяйничавший в квартире, послал телефонный звонок.

Голос в трубке представился капитаном Лариным, оперуполномоченным такого-то отделения милиции. Какого района? Того самого, где некий Ефим Маркович Школьников проживает. Знакомое это имя? Разумеется, знакомо. Ну что же, прекрасно, тогда не могли бы вы с вашей супругой приехать в отделение — просто побеседовать, не волнуйтесь — скажем, завтра утром… Вежливый капитан попался, не приказывал, а просил, стеснялся, понимал, что причиняет людям беспокойство. Однако собеседник не оценил вежливости, несвойственной казенному человеку, и возмутился. Какое отношение Андрей имеет к господину Школьникову и почему, собственно, он должен переться на Комендантский или куда там?! Так ведь «отношения» у них, кажется, вполне определенные? И разве можно остаться равнодушным к неприятностям врача, спасающего вашего ребенка? «Да просто побеседовать, — повторил капитан Ларин, — а что вас так обеспокоило?» Просто побеседовать… Чудовищная в своем лицемерии фраза, не зря она нравится милиционерам и психиатрам. Неудачно выразишься, и беседа затянется на годы. Андрей уточнил, едва сдерживаясь, в качестве кого он вызван — свидетеля, подозреваемого или кого еще там? И вообще, объяснят ему наконец, что происходит! Конечно, объяснят. Достаточно приехать в отделение, которое, кстати, расположено по адресу…

— Никуда я не пойду, — психанул Андрей и бросил трубку.

Телефон не отпустил его от себя.

— Следователь напишет постановление о принудительном приводе, — пообещал оперуполномоченный, оказавшийся настырным малым. — Кому от этого будет хуже?

Зачем Андрей снял трубку, ведь знал заранее, кто звонит?! Снял, и пожалуйста, получите. «Будет еще хуже», хотя куда уж хуже… Однако стоп. Какой следователь, какое постановление, если уголовное дело не возбуждено?! Дела-то пока нет, правда? Уголовный розыск пока размышляет, как поизящнее отказать Шлеме, пардон, гражданину Школьникову, правда? Значит, никакого постановления не будет. (Андрей, к счастью, слегка ориентировался в милицейской кухне — досыта наелся прошедшей весной рассказами отца и матери.)

— Хорошо, убедили, — согласился оперуполномоченный, — я просто напишу рапорт начальству…

Тоже не слабая штука — рапорт. А вы думали? Строптивого собеседника поднимут рано утром, до рассвета, выведут в кальсонах на воздух, нежно усадят в машину и доставят прямо к столу капитана Ларина, который ради такого блюда специально не позавтракает. Как перспектива? Или другой вариант, более наглядный. Группа захвата нагрянет к собеседнику на работу, в Университет — полным комплектом, с собакой и с автоматами, чтобы профессорско— преподавательский состав покрепче этот день запомнил.

— Вообще-то я болен, на больничном, — звенящим от ярости голосом известил Андрей милицию. — У меня бронхит.