Инес души моей

За несколько месяцев на пустом месте будто чудом поднялся город. К концу лета было построено уже много симпатичных домов, посажены ряды деревьев, чтобы на улицах была тень и пели птицы, люди в своих огородах собирали первый урожай овощей, животные выглядели здоровыми, делались запасы на зиму. Наше благополучие раздражало живших в долине индейцев, которые уже не сомневались, что мы решили надолго здесь обосноваться. Они справедливо полагали, что скоро приедут еще уинки, чтобы отнять у них земли, а их самих превратить в рабов. И пока мы занимались строительством, индейцы занимались подготовкой к войне.

Их самих было не заметно, но до нас стали доноситься заунывные звуки их горнов и пилльой — флейт, которые делаются из берцовой кости врага. Воины старались не попадаться нам на глаза; вблизи Сантьяго появлялись только старики, женщины и дети, но мы все равно были начеку По мнению дона Бенито, Витакура нанес нам визит только для того, чтобы оценить нашу военную мощь, и наверняка она его не впечатлила, несмотря на все наши старания, достойные лучшей театральной сцены. Должно быть, уехав, он покатывался со смеху, сравнивая наш малочисленный военный контингент с теми тысячами и тысячами чилийских индейцев, которые следили за нами из окрестных лесов. Он был кечуа из Перу, представитель империи инков, и не собирался вмешиваться в противостояние между уинками и чилийскими

промаупаями, рассудив, что, если разразится война, это может оказаться ему на руку. Бурная река — радость для рыбака, как говорят у нас в Пласенсии.

Мы с Каталиной выходили из города торговать с местными жителями, объясняясь с ними знаками и словами на кечуа. Таким образом, у нас появились птицы и гуанако — похожие на лам животные, дающие прекрасную шерсть. Мы выменивали их на безделушки из недр моих тюков или расплачивались врачебными услугами. У нас прекрасно получалось лечить переломы, прижигать раны и помогать при родах, и мы пользовались этим. В индейских деревнях я познакомилась с двумя мачи, знахарками, которые обменивались травами и заклинаниями с Каталиной и рассказывали нам о целебных свойствах местных растений, которые не встречались в Перу.

Остальные «врачи» в долине были колдуны, которые на глазах у изумленной публики вытаскивали ползучих гадов из желудка больных; они совершали небольшие жертвоприношения и пугали людей своими пантомимами — иногда этот метод давал превосходные результаты, как я сама убедилась. В Куско Каталина работала с одним из таких камасков

и решилась «прооперировать» таким способом дона Бенито, когда все другие средства оказались бессильны. Очень осторожно с помощью двух индианок из свиты Сесилии мы отнесли старика в лес, где Каталина провела церемонию. Она одурманила больного напитком из трав, окурила его дымом и стала мять ему бедро, которое никак не заживало. Всю оставшуюся жизнь дон Бенито рассказывал всем, кто был готов его слушать, что он собственными глазами видел, как из его раны вытаскивали ящериц и змей, которые отравляли ее, и что после этого она полностью зажила. Он остался хромым, это да, но не умер от нагноения, чего мы тогда боялись. Я решила, что не стоит объяснять ему, что Каталина принесла мертвых гадов с собой и доставала их из рукавов. «Если ему от магии полегчало, то пусть в нее верит», — сказала Каталина.

Сесилия, связывавшая культуру кечуа с нашей, с помощью своих служанок создала целую сеть по сбору информации. Она даже нанесла визит Витакуре, который упал перед ней на колени и стал биться головой о землю, когда узнал, что она — младшая сестра Инки Атауальпы. От него Сесилия узнала, что в Перу неспокойно и даже ходят слухи о смерти Писарро. Я поспешила поведать об этом Педро под большим секретом.

— Откуда ты это знаешь, Инес?

— Так говорят касики. Я не могу утверждать, что это правда, но стоит принять меры предосторожности, тебе не кажется?

— К счастью, мы далеко от Перу.

— Да, но что станет с твоим титулом, если Писарро умрет? Ты ведь заместитель губернатора и действуешь от его имени.

— Если Писарро умрет, я уверен, что Санчо де ла Ос со товарищи снова станут оспаривать законность моей власти.

— Если бы ты был губернатором, все было бы совсем по-другому, правда? — подбросила я идею.

— Но я не губернатор, Инес, — ответил он.