Инфериум. Ты (не) герой

Маг сел за просторное кресло из светлой кожи и начал раскрывать бумажный конвертик. В нём оказалась пластика из тёмных лепестков, плотно скреплённых друг с другом. Положив его, он посмотрел на стоявшую глубокую тарелку.

– Первым делом прогреваем гайвань. Чашу надо брать осторожно, если слегка надавишь, то она разобьётся и руки будут сильно ошпарены. Стенки тонкие, горячие, так что придётся грамотно положить ладони. Больно не будет, когда температура правильно распределится. Видишь, вода заполнена доверху, как гладь озера. Одна лишь встряска от нервов или страха и всё выльется на тебя. Торопливые не смогут её поднять, но вот мы с тобой сможем. Назовём это испытанием на гармонию.

– Не совсем похоже на расслабление. – скептически подметил Алексей.

– Тебе так кажется. Лишь расслабленное состояние позволит избежать напряжения и дрожи. Я начну первым.

Драгулин снял крышку фарфоровой чашки, названной гайвань, а затем совершенно спокойно поднял миску с кипятком. С лёгкостью он наполнил сосуд, после чего начал быстро двигать его из стороны в сторону.

– После прогревания займёмся и другой посудой.

Умелец перелил воду в чайничек и пиалу. Далее кинул в гайвань комок лепестков, стал встряхивать их уже подняв утварь над столом.

– Это поможет чайному листу лучше раскрыться. Потом следует промыть будущий напиток.

Даниэль взял уже немного опустошённую миску, доливая чуть-чуть воды в чай, тем самым раскрывая заварку.

– Для большего вкуса и аромата будущей заварки повторим это действие. Потом сольём всё в чахай моментально, долго настаивать не надо.

Проделав доливание второй раз, Августович вылил янтарную жидкость в глиняную утварь, названую чахай. Во время этого процесса он будто специально промахивался, расплёскивая некоторое количество мимо, но всё стекало в сливное отверстие. Брызги выглядели красиво, зрелищно.

– Теперь прогреваем пиалу. – продолжал объяснение мягкий голос.

Наставник наполнил небольшую тарелочку, пока всё шло совершенно нормально.

– Сливаем оставшуюся жидкость на чайного духа.

Он взял уже готовый напиток и быстро вылил его на фигурку глиняного существа! Более того, порция в пиале последовала туда же, обесценивая все прошлые действия.

– Погодите, зачем мы всё это делали? Чтобы напоить вот…вот эту ненастоящую жабу? – недоумевал парень.

– Дух самый настоящий и он тоже присутствует во время нашей церемонии, так что к гостю следует проявлять уважение. Первая порция должна доставаться ему. Не волнуйся, осталось совсем недолго.

Объясняющий вылил до конца оставшуюся воду из глубокой тарелки.

– Ждём тридцать секунд.

Когда время прошло, готовый чай      получился темнее и насыщеннее. Даниэль вновь наполнил пиалу для себя, а другой частью отвара поделился с чайным духом. По довольному лицу с закрытыми глазами было видно, как знакомый наслаждается результатом. Подростку уже не терпелось попробовать.

– Теперь твоя очередь. Я буду говорить, что делать, если забыл. Вот новая порция пуэр.

Наставник выкинул уже использованную заварку, потом положил перед Лёшей завёрнутые в бумагу листья. Быстро достав сжатую и твёрдую на ощупь таблетку и открыв крышку, парень приготовился к самой трудной части.

– Помни, будь спокоен. Не позволь страху завладеть твоим сердцем. Этот этап пройдут только умеющие сохранять гармонию в своём сердце.

Смотря на пар Юртин вспомнил, как первого апреля Лжеглеб пытал его в раковине. Враг тогда прижал его горло и начал окунать лицо. Он тогда не мог дышать, глаза болели, а кадык намеревался вдавится внутрь глотки. Только спонтанный план помог тогда выжить, но внутренняя боязнь осталась.

Регенерация всё восстановит, но боль от секундного ожога оставит свой отпечаток. Психологи могут назвать это посттравматическим синдромом, детской травмой, да чем угодно. Но от одного только вида белого, хрупкого как тончайшее стекло фарфора, и кипятка, на лице выступал пот и становилось душно.

Даниэль положил свою широкую, мягкую, довольно сухую ладонь с множеством прожилок на сжатый от нервов кулак Алексея.

– Всё в порядке. Отчистив разум от страха, ты не прольёшь и капли. – утвердительно поддерживал он.

– Тебе легко говорить, ведь занимаешься этим давно. А я сейчас всё провалю.

– Эта традиция… – выдержал Драгулин паузу, задумчиво смотря вниз. Будто на него нахлынули старые воспоминания, причём не самые радостные. Его голос стал более тихим, томным. – Передавалась в нашей семье из поколения в поколение именно в таком виде. Передавалась точно также, как чередовались имена первенцев – Август и Даниэль. Мой отец был очень строгим и влиятельным человеком…я помню, как лет в десять он учил меня правильно обращаться с этой чашей. В той обстановке сильно боялся ошибиться, так что руки затряслись и фарфор раскололся, глубоко впившись в кожу. Как же больно тогда было, всё испачкал кровью. Шрамы до сих пор остались.

Рассказчик повернул ладонь, и юноша увидел на ней множество протяжных тёмных полосок. Были поменьше светлее оттенком.