Инферно

На самом деле ему было немного неловко принимать поздравления вообще, а уж от родственника подростка, который нашел боевиков, и подавно. Пусть Славка нашел их случайно, но все равно, это его заслуга. Ни он, старший опер по особо важным делам, никто другой из десятков сотрудников многих правоохранительных структур, не подозревали о том, что в дачном поселке нагло, практически в открытую обосновалась банда террористов. За это, по глубокому убеждению Берестова, не награждать, а драть как сидоровых коз надо. Или из органов гнать. Ведь если бы не их случайное знакомство, то Славка мог никому и не сказать об увиденных им подозрительных людях, а это значит, что липа с подставными базами сработала, и сейчас даже страшно подумать, что было бы. Бандиты не дали бы время на эвакуацию города.

Видимо его мысли отразились на лице, потому что Владимир Святославович улыбнулся и спросил:

— Считаете, что нет в том вашей заслуги? А я думаю есть. Хотя бы в том, что Славка вам доверяет, а это один из краеугольных камней работы опера, что бы люди доверяли и шли к нему за советом и с информацией. Плюс вы смогли поверить ему, мальчонке, и, на основании его рассказа, убедили руководителей, а это иногда сложнее, чем просто увидеть или услышать. Мне знаком такой риск!

— Все равно как-то… — пожав плечами, раздумчиво проговорил Александр себе под нос.

Владимир Святославович услышал, вновь усмехнулся каким-то своим мыслям и предложил:

— Тогда заходите по простому. Я практически постоянно дома. Ходок из меня, знаете ли… Да и Славка рад будет. Отметим удачное окончание дела… Или оно еще не закончено? — вдруг спросил он с хитрым прищуром, внимательно посмотрев в глаза Берестову.

Александру показалось, что на мгновение с пожилым мужчиной произошла разительная перемена. Словно помолодел лет на двадцать, да и взгляд поразил. Захотелось, под этим взглядом, сжаться и исчезнуть, но через долю секунды наваждение схлынуло, и на майора вновь смотрел в меру ироничный, в меру внимательный, но все же пожилой, уставший от жизни человек, тяжело опирающийся на трость.

— Кто его знает, — несколько опешив от такой перемены, удивленно пробормотал Александр, лишь бы не молчать, — у нас дела никогда совсем не заканчиваются…

— Вот и ладушки. А то по себе помню. Выполнишь боевую задачу, и, кажется, сам черт не брат. Просто всемогущество в концентрированном виде. Иногда такие ошибки дорого стоят, — сказал Владимир Святославович, похлопав тростью по раненой, когда-то, ноге. — Ладно, не буду задерживать… Так что заходите, по поводу и без. Поболтаем… И обещайте не расслабляться. Чревато…

Развернувшись, он медленно пошел по засыпанной листвой дорожке к выходу из парковой зоны больницы.

— Н-да, только расслабишься, тут тебе и… — вспомнил майор фразу из анекдота.

Проводив взглядом уходящего мужчину, Берестов, досадуя на себя за то, что так серьезно, до ухудшения настроения, воспринял его слова, поспешил к беседке.

Увидев друга, Павел призывно махнул рукой. Поприветствовав присутствующих, майор опустился на скамейку и, посмотрев на сидящих вокруг него людей, неожиданно для всех спросил:

— Ну, а где шашлык и все остальное? В кои-то веки на природу выбрались.

— Ну вот, кому что, а плешивому расческу. — Весело сказал Владимир, которого в этой компании никто иначе как Академиком не называл.

Ольга, жена Павла, и их бывшая одноклассница, шутливо ткнув Александра кулаком в бок, преувеличенно сердито воскликнула:

— Алкаши. Едва пули повытащили, а уже где бы бухнуть соображают.

Однако не выдержала серьезного тона и, улыбаясь, примирительно сказала:

— И где же ты здесь природу нашел?

— Да вот, — Берестов ткнул пальцем в окружающий беседку чахлый стриженый кустарник, уже потерявший часть листвы, — чем не лес?.. Слышь, Академик, ты у нас естествознатец… Поясни глупой ба… э-э… женщине, чем отличается этот куст, от, скажем, лесного?

— Естество… кто?.. Что-то как-то на нецензурщину смахивает, — лениво проговорил Владимир. — Плюс я не академик, а Владимир Игоревич, к вашему сведению, молодой человек. К тому же я всего лишь доктор наук. И не естество… этот, а экзофизик.

— Экзо… Это что? Наука о сравнительных характеристиках реактивной струи ступы бабы Яги и пламени Змея Горыныча?

— Наука о процессах, протекающих в условиях, альтернативных классическим законам бытия.

— И ты хочешь сказать, что такие бывают? — продолжал дурачиться Александр.

— Конечно, — Владимир Игоревич, их Володька, которого майор знал так, как второклассник, добросовестно выполнивший задание на лето, таблицу умножения, постепенно заводился, как Берестов и рассчитывал, — если до изобретения радио люди не знали о существовании радиоволн, то это не значит, что их не было в природе. Или электричество… Молнии видели, и орали, что божества друг другу в глаз или промеж садят со свирепой силой, то есть считали процессом высшего порядка, мистическим, не мирским, не укладывающимся в классические представления о мире. Так, как сейчас телекинез, лозоходство, левитацию…