Инферно (тетралогия)

На соседнем каменном островке сидела Алиса. В своей глупой и опасной красной куртке, неужели не могла выбрать ничего интересного… Без оружия, во всяком случае, без винтовки. Наглая и веселая. Скорее всего, проследила за Егором. А он не заметил. И я не заметил. Алиса, как всегда, себе не изменяет…

Иногда я ею просто восхищаюсь.

Да ладно, что там, я ею почти всегда восхищаюсь.

А сейчас у меня заболела голова. Сильно. В затылке. Придурки. Что один, что другая. Тащатся за мной… Ну, что вы тащитесь, смерть свою ищете, дурни, не надо ходить за мной, заорать это захотелось, отлупить их по тощим непонятливым шеям…

Но я промолчал.

Мне не хотелось их отпускать. Будущее смотрело на нас пристальными чужими глазами, и мне совсем не хотелось оставаться под этим взглядом одному.

Волна тварей схлынула, прохромали последние волкеры, старые и колченогие, один сдох прямо под нами, отравил пространство нездешним смрадом.

— А ты, я гляжу, хорька завел, — кивнула Алиса на волчеренка, — поздравляю. Теперь у нас два хорька будет.

— Это не хорек! Это настоящий волкер!

— Ну-ну, — ухмыльнулась Алиса. — Я же говорила, сумасшествие — оно заразно. Теперь Прыщельга хочет разводить волкеров — мало их без него развелось! Знала я одного такого — хотел разводить нутрий… А хотя что я вам все это рассказываю, вы конченые люди…

— Зачем ты тогда нас догнала? — спросил Егор. — Возвращалась бы, чем с дураками-то знаться.

Алиса усмехнулась.

— А вы что думали, я такое пропущу? — спросила она. — Не, Рыбинск, ты обо мне совсем плохо думал. Я хочу посмотреть.

— Что посмотреть-то? — угрюмо буркнул Егор.

— Посмотреть. Чем все закончится. Ходят упорные слухи, что дуракам везет. Вот я и хочу проверить, посмотреть, повезет ли вам.

Алису ничего не меняет. Нет, точно восхищаюсь.

— Ну что, чувствуешь трепет? — спросила Алиса у меня.

Я не чувствовал. Какой уж там трепет.

— Я так и думала. Но ты не собираешься отступать?

— Нет, конечно.

Алиса обогнала, остановилась перед нами.

— Скелет дал мне карту.

Она достала из рюкзака планшет, кожаный, с крепким запахом табака.

— Это шахтерская карта, тут почти все выходы из тоннелей. И все их схроны. Мы можем вернуться и пережить зиму…

Егор кашлянул. Спасибо Скелету, я его просил их придержать, а он, как назло, выпустил их за мной. И картами снабдил, и советами, как пережить зиму, не, спасибо ему, добрый человек из подземелий.

— Надо поблагодарить Скелета, хороший дяденька, — сказал я. — Не жадный, мне это в людях нравится. Только мы уже пришли, рядом уже. С чего вдруг поворачивать?

Ни хрена я не понимаю. Один дурак, вторая дура, что мне с ними делать?

— Да, Алис, мы на самом деле пришли уже, — Егор кивнул в сторону собаки. — Вон, видишь?

Алиса сощурилась.

— Какой-то черный бобик… — сказала она. — Или жучка, отсюда не видно. Это что, и есть ваша серебряная собака?

Егор кивнул.

— Сплошное уродство, — Алиса плюнула. — Это и есть цель?

— Да. За ней вход к детектору. Все началось именно здесь, под ногами…

— Ладно. Если мы уже на месте… Вперед. Тем интереснее.

Алиса зевнула.

— Жарко-то как, вот уж не думала… То есть это точно там?

— То есть это тут, — сказал я. — Мы пришли.

— А что будет, когда ты взорвешь эту самую бомбу? — спросила Алиса.

— Нижнее Метро будет уничтожено, — ответил я. — Кольцо разомкнётся. Брешь закроется…

— А если не закроется?

Надоело. Искушает. Они все время меня искушают, хотят, чтобы я отвернул, хотят сбить меня с пути. Скелет, Алиса просто искусители. Но я-то не отверну.

— Если не закроется? Если ничего не изменится?

— Посмотрим.

— Пошмотрим… — передразнила Алиса. — Совсем тебе плохо, Рыбинск? Еле живой ведь…

— Ничего, мне хватит.

— Хватит ли? Местечко-то не очень, одна трупятина…

Алиса плюнула в дохлого волкера.

— Самой сдохнуть хочется, на это все глядючи…

Из рюкзака Егора высунулся поганец, понюхал воздух.

— Жук, — Егор щелкнул волчеренка по носу. — Он на жука похож, я однажды такого видел. Слышь, Дэв, а они случайно не из жуков вырастают?

Я пожал плечами.

— Из жуков, ага, — ядовито сказала Алиса. — Из дураков они вырастают, вот что. Это я точно знаю. У нас один такой жил, дурак дураком, всем свое хозяйство показывал. Демонстрировал то есть. И додемонстрировался — парша на нем особая поселилась, бурая, как вчерашняя блевотина. И через каких-то двадцать дней этот демонстратор стал вот таким вот блевоидом. Вы все станете такими. И я стану, я уже давно это поняла. И смирилась. Я как первый раз Рыбинска увидела, так сразу поняла — от него не отделаться. Первое время меня это пугало, а потом привыкла. И ты, Прыщельга, я гляжу, уже привык. А почему здесь всюду мертвечина?

— Они дохнут от воздуха, — объяснил Егор. — Наш воздух один из десяти выдерживает, остальные мрут…

— Как всмятку все… Их сверху, что ли, сбрасывают?

Алиса задрала голову.

Неоткуда им было падать, неоткуда, надо было мне догадаться, тупому…