Инферно (тетралогия)

Думал, что дальше делать. Весь отряд погиб, от Ноя пользы ждать не следовало. Невест не добыли. Смысла возвращаться без невест я не видел. Значит, поход следовало продолжать. К тому же мы почти уже добрались. Судя по указателям на шоссе, до города оставалось совсем немного. Восемнадцать километров. День пути, а там посмотрим.

Так и не уснул.

Глава 2

Сыть

Когда все закончилось, Гомер собрал оставшихся на вече. Восемнадцать человек. Утром. Город тонул в тумане, мы сидели на крыше и смотрели вниз. На кладбище. Оно не просматривалось через туманное молоко, но оно было там, я даже это как-то чувствовал.

Гомер всегда говорил, своих нужно хоронить. Для поддержания человечности. Если, конечно, остается, что хоронить, руки, например. Мы хоронили. После сыти, кстати, как раз руки и остаются. Пальцы особенно. Десять пальцев. Был человек, бегал, пчел выслеживал, мречь зачищал, а осталось десять пальцев. Эти самые пальцы мы складывали в бутылки и хоронили. Там клумба как раз раньше помещалась, цветочки желтенькие, вроде тюльпаны как. В эти тюльпаны мы народ и хоронили, с табличками, как полагалось со всем.

Весной нас было двести девять. Сто восемьдесят три мужчины и двадцать шесть женщин, включая Старую Шуру. Почти сорок ей, Шуре, могучая, в прошлом году лося убила и сама приволокла. Мы были самым крупным кланом на севере и собирались прирастать. Осенью, после урожая и хорошей охоты.

Старая Шура выжила. Из-за организма. Не взяла ее сыть, побила уши, на лице ямки – все, остановилась. Кроме Шуры из женщин больше никого. Остальные мужчины. Не все крепкие, но сыть не дожевала.

Сыть занесли с востока. Отправились туда за черной смолой, вернулись все живые, повезло, редко так. Смолы набрали, хорошо. Заразу приволокли только. Мы так и не узнали, где они вляпались, наверное, это Джохан, он всегда во что-то влезал. Во всяком случае, уши у него у первого отвалились. Но он хитростью отличался, уши сжег тайно, под покровом глубокой ночи, а сам в шлеме кожаном ходил, а из-под него ничего и не видно. А потом, я как сейчас помню, утром одним, вылез Джохан к котлу за полбой, голодный, ложкой по миске стучит, улыбается, а через щеку зубы видно – за ночь проело.

Спохватились, забегали, да поздно – за ушами загнило уже почти у половины. Сыть неизлечима, это известно. Гомер, конечно же, пытался, он никогда не отступал. И пороховой настойкой и уайтспиритом и хирургией – уши отрезал, язвы фосфором присыпал, а не помогло.

Все сгнили, много-много. Только пальцы остались да ногти. Пальцы в бутылки складывали и сверху битумом запечатывали и на полку, а ногти расти продолжали. Лежат себе в бутылках, растут, зрелище, однако, жуткое, а Ной врал, что они скреблись там даже, по ночам.

Восемнадцать человек выжили, Гомер собрал нас на крыше. А станицу сжег. Все-все сжег, ничего не осталось, лес вокруг – и тот сжег. Имущества у нас никакого не осталось, только оружие да собственные вещи. Мы торчали на крыше и смотрели вокруг. Город заливал туман, из которого кое-где выступали крыши, на многих росли деревья, лес продолжал захватывать мир. Над тем местом, где располагалась станица, поднимался слоистый черный дым, похожий на призрака. Мне было грустно, я успел привыкнуть к станице, трудно терять дом. Я думаю, все чувствовали приблизительно то же, многие старались на этот дым вообще не смотреть.

– Погибли все женщины, – сказал Гомер. – Это конец.

Старая Шура хмукнула, дала понять, что женщины погибли далеко не все, но Гомер на это внимания не обратил.

– Погибли все женщины, – повторил он. – А без них никакой клан существовать не может, сами знаете.

Это точно. Девочек рождается вообще гораздо меньше, чем мальчиков и ценятся они выше. Девочек берегут, защищают, а когда клан входит в силу, у соседей отвоевывают. Ну, или меняют на что-нибудь полезное, на коз, например.

Гомер говорил, что тут все дело в природе, она сама знает. Мальчики гораздо больше расходуются – на охоте, в походах, в стычках с соседними кланами, до тринадцати лет один из десяти, наверное, доживает. А до двадцати и того меньше. Клан, у которого нет женщин, будущего не имеет.

– Нам нужны невесты, – сказал Гомер. – Надо найти. Хотя бы… несколько.

Мы все промолчали. Найти невест. Это сказать только легко, а так… Где их найдешь?

– Есть другой путь, – Гомер поморщился. – Можно разойтись.

Все переглянулись.

– Я буду откровенен, – продолжал Гомер. – Разойтись – это шанс. Мелкие группы в свободном походе могут выжить. Если в отряде больше четырех человек, то для выживания ему требуется станица. Мы можем разделиться на шесть-семь отрядов и разойтись.

Гомер поглядел на дым.

– Но это путь в тупик, – сказал Гомер. – Надо держаться вместе, люди поодиночке не живут – выживают. Только вместе, кланом. Лишь клан может защитить человека от зла, лишь клан может бороться со злом по-настоящему.

Клан, ну, то, что от него осталось, вздохнул.