Информаторы Сталина. Неизвестные операции советской военной разведки. 1944-1945

Он тоже некоторое время содержался гестаповцами в тюрьме Принц-Альбрехт-штрассе. Затем был переброшен в Бухенвальд. Из Бухенвальда его перевезли в концлагерь в районе чешского населенного пункта Габлонец. В отчете о работе в Италии Эрнст Ган в 1945 году писал: «Немцы бросили нас поздним вечером 7 мая. 12 мая, узнав, что через соседний город Габлонец проходят русские войска, я поехал туда и обратился к начальнику контрразведки одной из частей майору Смирнову. Попросил его доставить меня в штаб какого-нибудь крупного соединения, сказав, что я находился в Италии в служебной командировке и был арестован итальянской полицией после нападения Германии на СССР. Так я попал в штаб 31-й армии…»[269]

Завершая свой отчет, Эрнст Ган сделал трудное признание: «В заключение я хочу добавить кое-что о самом себе и о причинах своего поведения при допросах в итальянской тюрьме, когда я выдал Феникса и других агентов. Я и в Италии, и в Германии пытался найти ответ на этот вопрос, который никогда не давал мне покоя.

Начну по порядку. Пока я работал в революционной Испании, все было хорошо, потому что вся атмосфера испанской войны была атмосферой революции. Эта атмосфера заменяла мне мое прошлое — жизнь в России и во Франции. Но когда я начал работать во Франции и особенно позднее в Италии, я почувствовал, что как-то повис в воздухе, не имел связей с родственниками и с родной землей, которой у меня фактически не было. Я понимал, что у меня где-то есть Родина. Возможно, это Советский Союз. Мне после войны в Испании нужно было бы приехать в СССР хотя бы на полгода, чтобы моя личная жизнь стала частью какой-то большой и общей жизни — жизни семьи, народа, государства.

Несмотря на то что я прожил в Берлине с 8 до 24 лет, я не чувствовал себя немцем и не хотел им быть, когда в Германии к власти пришел Гитлер и установлена фашистская диктатура, против которой я боролся, не отождествляя себя с Германией.

У меня не было Родины, и я это понимал.

В тот момент, когда меня пытали в итальянской контрразведке, я совершенно не думал об СССР, я забыл Советский Союз. Это можно объяснить лишь тем, что Советский Союз был в моей голове, но не был в моем сердце. Поэтому в самый трудный момент моей жизни я потерял контроль над собой и сделал роковую ошибку».

Последняя строка откровенного и честного отчета Эрнста Гана звучала так: «Я приехал в Москву в знак того, что очень сожалею о своем поступке. И я еще надеюсь, что Советский Союз станет моей Родиной».

Эрнст Ган был приговорен к двадцати пяти годам тюремного заключения.

Как сложилась судьба резидента Феникса — неизвестно…

Глава 2. Николай Федоров

В годы войны Верховный главнокомандующий редко встречался с начальниками советских разведывательных служб. Однако он хорошо знал начальника разведки НКГБ комиссара госбезопасности 3-го ранга П. Фитина, начальника ГРУ генерал-лейтенанта И. Ильичева и начальника Разведуправления Генерального штаба генерал-полковника Ф. Кузнецова.

Однажды Верховный главнокомандующий вспомнил и фамилию военного разведчика майора Николая Федорова, заместителя командира партизанской бригады, которая действовала в 1943 году в Белоруссии в районе Минска…

По приказу Верховного главнокомандующего в октябре 1943 года военный разведчик майор Николай Федоров, заместитель командира партизанской бригады, действовавшей в районе Минска, был доставлен в Москву[270]. Вместе с ним в столицу прибыли Елена Мазаник и Мария Осипова. Они были непосредственными исполнителями операции по уничтожению наместника Гитлера в Белоруссии гауляйтера Кубе. Акция, план которой разрабатывал майор Федоров, проводилась в соответствии с приказом № 195 Верховного главнокомандующего, требовавшего уничтожать руководителей фашистской администрации на оккупированных советских территориях. Операция в Минске прошла успешно. Палач белорусского народа Кубе в ночь с 20 на 21 августа 1943 года был уничтожен в своей спальне.

Убийство Кубе было задумано для того, чтобы продемонстрировать германскому руководству и наместникам Гитлера в Минске, Киеве и в других местах неизбежность наказания за совершенные ими злодеяния на оккупированных советских территориях.

Федоров и его помощники выполнили приказ Верховного главнокомандующего и уничтожили Кубе.

Героев проведенной операции должны были наградить. Неожиданно предстоящее торжество было омрачено спорами между Наркоматом государственной безопасности и Разведывательным управлением Генерального штаба Красной армии по поводу того, чьи разведчики уничтожили Кубе.

Нарком госбезопасности Меркулов настаивал на том, что Кубе уничтожили его люди. Начальник Разведывательного управления Генерального штаба генерал-полковник Кузнецов доказывал, что Федоров — офицер Разведуправления и он лично разрабатывал план уничтожения наместника Гитлера в Белоруссии.