Информация и человек

Нельзя также забывать, что мозг способен решать задачи, не имея полных исходных данных. Попросту говоря, человек может «догадаться», «предположить», «поверить-не поверить», «увидеть аналогию», «исходить из имеющегося опыта» и т.д. И эта способность мозга решать задачи с приблизительными или вовсе отсутствующими исходными данными является чрезвычайно удивительной и исключительно важной способностью, позволяющей человеку вообще существовать в этом мире. Ну, а когда требуется произвести какие-то конкретные действия над конкретными данными, поддающимися оцифровке, то человек для облегчения достижения цели использует компьютер. Другими словами, компьютер – это всего-навсего инструмент, который облегчает сознательные действия человека, но никак не заменяет их. Кувалдой можно нанести удар гораздо более сильный, чем удар кулаком, но никому не приходит в голову утверждать, что кувалда сильнее человека, такое сравнение явно неуместно.

Следует обратить внимание и ещё на один очень важный момент. Информация, как это было показано выше, понятие субъективное. А используя выражение «обработка информации», зачастую имеют в виду что-то объективно данное, какую-то информацию вообще, но таковой, строго говоря, не существует. Это понятие всегда условно, и невозможно сколько-нибудь объективно сравнивать степень совершенства обработки информации применительно к разным объектам.

2

Говоря об общих преимуществах обработки информации посредством творческого мышления, мы как-то не затронули вопрос о преимуществах, обуславливаемых неоднократно упоминавшейся способностью мозга мгновенно объединять множество различных информационных признаков в одно целое. А действительно ли эта особенность является, как мы сказали, «главной»? Какую роль она играет в жизни человека помимо мгновенного распознавания визуальных образов, как мы рассматривали в приведённых примерах? Именно этому вопросу посвящена следующая глава.

Немного о глобальной задаче

1

В вышерассмотренном примере про самолёт мы видели, что его реакция на порывы ветра (а также другие воздействия, если таковые имеются), отклоняющие его от заданного курса, состоит в том, чтобы каждый раз снова возвращаться на нужный курс. А для чего это делается? Естественно, для того, чтобы самолёт долетел до нужного пункта назначения. То есть, сама по себе реакция самолёта на отдельно взятое воздействие является решением промежуточной, «локальной» задачи. А «глобальная» задача состоит в том, чтобы благополучно долететь из начального пункта в конечный пункт. Из пункта А в пункт Б. Образно говоря, каждая отдельно взятая реакция делает вклад в решение глобальной задачи. В противном случае все эти реакции были бы просто бессмысленны.

Но в данном примере речь шла о самолёте, объекте неодушевлённом. Что конструкторы задумали, то он и делает. А есть ли какая-нибудь «глобальная задача» у живых существ? Очевидно, есть. Все инстинкты любого живого существа подчинены одной задаче – выживанию. И самый сильный инстинкт любого живого организма это инстинкт самосохранения. Оно и понятно: каждое живое существо вынуждено заботиться, прежде всего, о сохранении своей жизни, иначе все остальные инстинкты попросту теряют смысл. И любая реакция живых организмов на самые различные воздействия это лишь решение части глобальной задачи – самосохранения. Образно говоря, для любого живого существа, как и для рассматриваемого ранее самолёта, необходимо благополучно попасть из пункта А в пункт Б. И все многочисленные реакции на внешние воздействия в той или иной степени вносят вклад в решение именно этой задачи.

Здесь, правда, возникает естественный вопрос: а что означает для живого существа в глобальном смысле «благополучно попасть из пункта А в пункт Б»? Пункт А – это момент рождения, а конечный пункт Б это что, момент смерти? Значит, выживать надо, чтобы благополучно умереть? Стоит ли тогда вообще рождаться?

Этот вопрос, возможно, и правомерен, но слишком уж он отвлечённо-философский. Если же рассматривать данную проблему более приземлённо, то нельзя не обратить внимания на тот простой факт, что смерть в любом живом организме запрограммирована исключительно биологически, но никак не психологически. Жить хочется не только в молодом, цветущем возрасте, но и в глубокой старости, когда вроде бы и жить уже незачем. Биологическая старость и последующая смерть даны живым существам вопреки их воле и желанию, они как бы навязаны извне. Добровольно уходят из жизни только в каких-нибудь явно ненормальных обстоятельствах, когда само это слово – «добровольно» – можно применить с очень большой долей условности. А вожделенный «пункт Б» с точки зрения психики находится где-то в бесконечном далеке от точки смерти. И задача психики – всеми возможными и невозможными способами обеспечить организму достижение этого самого «пункта Б» – точки абсолютной безопасности.

***