Информация и человек

Вспомним сцену из «Золотого телёнка», когда Остап Бендер, получив заветный миллион, встретился со своим приятелем Шурой Балагановым. На вопрос Бендера, сколько денег нужно Шуре для счастья, он, не задумываясь, ответил: «Сто рублей». Когда же Бендер уточнил, что его интересует сколько Шуре нужно «не на сегодняшний день, а вообще», то «Балаганов долго думал, несмело улыбаясь, и, наконец, объявил, что для полного счастья ему нужно шесть тысяч четыреста рублей и что с этой суммой ему будет на свете очень хорошо». Вроде бы налицо ограниченность потребностей человека. Но когда Бендер выложил на «тарелку с голубой каёмкой» пятьдесят тысяч рублей, то Шуре вовсе не пришло в голову отказаться от «лишних» денег (от того, что превышает заветные шесть тысяч четыреста). Более того, буквально через час после этого события он попытался ещё и кражу в трамвае совершить. Выходит, что и здесь разговоры об ограничении потребностей весьма сомнительны. А первоначальные смехотворно скромные запросы Шуры объясняются исключительно тем, что его мысли были направлены на решение реальных проблем, а не на мечты о чём-то предельно хорошем.

***

«Где, когда и кому, милый мой, удавалось / До потери желаний себя ублажить?» – вопрошал Омар Хайям в своих рубаи (четверостишья). По смыслу эта фраза полностью аналогична приведённому выше утверждению Канта. Здесь тоже ничего не говорится о росте потребностей. Здесь просто утверждается, что потребности человека удовлетворить невозможно.

К сожалению, рассматриваемая особенность может являться и источником своеобразного искажения восприятия реального мира нашим сознанием. Действительно, ведь если мысли человека «крутятся» вокруг реальных проблем, то есть, как бы притягиваются к определённого рода вопросам, значит к другим вопросам, к тем, которые проблем не доставляют, они «не притягиваются». (В противном случае, и самой этой особенности не существовало бы.) И это порождает своего рода дефект мышления, суть которого в очень лаконичной форме выражает афоризм Козьмы Пруткова: «Что имеем – не храним, потерявши – плачем». В. Г. Белинский заострил внимание на несколько ином аспекте этого явления: «Люди обыкновенно не столько наслаждаются тем, что им дано, сколько горюют о том, чего им не дано». Гёте выразил эту мысль так: «Если радуга долго держится, на неё перестают смотреть». (Кстати, эта фраза говорит и об одном из свойств информации – динамизме.)

Заметим, что зачастую человек не просто не ценит жизненно необходимых благ, имеющихся у него в достатке, но даже относится к ним как к чему-то бесполезному. Действительно, как, например, оценивают речь человека, говорящего много, но бессодержательно? Обычно говорят: «В его речи слишком много воды». То есть ценного мало, а вот воды много. Так что же, вода ценности не имеет? Для человеческого организма, как известно, вода бесценна. Ценнее воды может быть только воздух. Но и к воздуху люди относятся не очень-то благоговейно. «Возят воздух», – так говорят о неоправданно большом пробеге порожняка. То есть получается, что воздух это что-то такое, о чём можно говорить лишь в презрительном тоне. Но разве есть на свете хотя бы один вменяемый человек, которому не понятно значение воздуха для его жизни? Так почему же наше сознание на интуитивном уровне воспринимает ценность многих вещей и явлений явно непропорционально их нужности?