Ингуши

Первые поселенцы на новом месте, конечно, попадали в обстановку, не совсем привычную для них. Камня для постройки башен, как в горах, здесь было мало, и приходилось пользоваться примером соседей, издавна живших на плоскости, прежде всего кабардинцев. Первыми домами служили постройки из обмазанного плетня, — заплетаемого на вбитых в землю кольях (так называемые «турлучные» постройки на юге). Двускатная крыша устраивалась из досок и сверху присыпалась землею. Внутренняя сторона такой крыши белилась, как и стены, и служила потолком, так как горизонтально настилаемого потолка в таких домах еще не было. Для сохранения тепла дом выходил фасадом на юг, куда смотрело единственное окно и дверь. Для отопления и приготовления пищи служил простейшего устройства камин с турлучной, обмазанной глиной трубой. Никаких заслонок, которыми можно бы было закрывать трубу для сохранения тепла в помещении, не было и в помине. Ветер свободно гулял в довольно широкой трубе и по комнате. Нельзя сказать, читатель, чтобы при такой системе отопления температура в помещении зимой, как только переставали поддерживать огонь в камине, была особенно высокая. Теперь для вас станет, может быть, более ясным, почему переход от такого широкотрубого сквозного камина к простой железной печурке следует считать для ингуша более естественным, чем к русской, например, печке, в в то же время все-таки известным шагом вперед. Чтобы окончательно понять это, следует учесть, кроме нужд согревания жилых помещений, чем, как мы видели, ингуш совсем не избалован, еще его топливные возможности и потребности его кухни. Лесов на плоскости давно нет, и, чтобы добыть хоть немного хворосту, ингуш должен ехать довольно далеко к предгорьям, а кизяки он не готовит, отчасти, как он сам вам скажет, по недостатку скота, отчасти же, говоря по правде, из-за непривычки их делать. Поэтому его очаг должен быть в возможно большей степени экономным в отношении топлива. С другой стороны, в числе ингушских блюд нет ни одного, которое нужно было бы печь, парить, тушить в «вольном духу», доводить до «упрелости», как гречневую кашу, и проч., словом подвергать долговременному воздействию равномерно высокой температуры, что так обычно в излюбленной нами русской кухне. Даже хлеб ингуш знает только из пресного теста, и хозяйка печет, вернее, жарит из этого теста плоские лепешки. Но, самое главное: ингуш привык есть тотчас, как пища приготовлена, и его супруга заинтересована в том, чтобы с наименьшей затратой дров в любой нужный момент, например, при внезапном приезде какого-нибудь дорогого «кунака», она могла бы разжечь огонь и начать готовить угощение. Все эти соображения говорят не в пользу русской печи в быту ингуша и вполне оправдывают его выбор. Маленькая железная, легко накаливаемая и экономная печка больше подходит к его привычкам и дает возможность готовить все блюда его кухни.