Ингвар 2 (СИ)

Ну что я могу сказать о трех годах жизни в приюте… могло быть и хуже, намного хуже. Во всяком случае, несколько человек, уже успевших сменить пару подобных заведений, в этом полностью единодушны. Конечно, ни о какой «любви и ласке», «душевном тепле и заботе», со стороны персонала приюта и речи не идет, но, по крайней мере, никто не заставляет малолетних воспитанников идти на панель, кураторы, воспитатели и прочие, не замечены в издевательствах, кормежка, более чем приличная и армейские пайки мы видели только на долговременных выходах «в поле», да и оснащение приюта вполне на уровне. Там даже можно было приобрести азы некоторых, особо востребованных на планете, профессий, знаниями и опытом, по которым с нами делились ветераны. Выбор, конечно, довольно скудный, это техник, медтехник, штурмовик и еще пара-тройка специальностей, но для вчерашних беспризорников и это уже что-то, пусть и слабенькое, но хоть какое-то подспорье в первых, самостоятельных, шагах по жизни. Для меня же, самым сложным, не тяжелым, а именно сложным, был первый год моего пребывания в приюте. Просто как-то тяжело мне было привыкать ко всему этому быту, жить по указке и практически не иметь никаких финансовых средств, хотя в хранилище у меня лежат банковские чипы на предъявителя, почти на полтора миллиона местных кредов. Проблема в том, что я никак бы не смог объяснить их появление. Проще, много проще, стало после наступления шестнадцатилетия, возраста, с которого уже можно было заниматься легальной трудовой деятельностью. Большая часть девчонок нашей группы стали подрабатывать в больницах и госпиталях, ведь это только так кажется, что зачем они там нужны – есть медкапсулы, универсальные и узкоспециализированные, есть меддроиды, есть медтехники и врачи. Оказывается, нужны и еще как – убрать, прибрать, что-то при нести, передать, да и многое, что еще, везде дроидов использовать не получается, да и дороги они, чтобы заменить руки везде и повсеместно. Парни тоже от девчонок не отставали, подвязавшись на простые и поэтому низкооплачиваемые работы, где использовать дроидов не рентабельно, а специалисты с нейросетями и изученными Базами на такие работы не соглашаются. Я же пошел немного другим путем, арендовав, сначала на месяц, потом еще на два, а потом и вообще выкупив в свою собственность небольшую ремонтную мастерскую, в которой, официально, занялся ремонтом несложной бытовой техники. Цену я назначал в половину от цены в крупных мастерских, качество работы было на высоте, ну а как иначе, если все работы проводились дроидами и под контролем мощного ИскИна, так что, очень быстро наработал себе определенную клиентскую базу из небогатых слоев общества, которым отдать лишний кред, это уже трагедия. Ну и само-собой, местный криминал нес ко мне свою добычу – снять привязку, взломать планшет или коммуникатор, даже банковские чипы, по началу, несли, но с ними я предпочитал не связываться. В итоге, через два года работы, мастерская, которую я выкупил за чуть больше чем десять тысяч кредов, начала ежемесячно приносить мне чистого дохода под пятьдесят тысяч, а несколько недель назад, семейная пара бывших флотских техников, уволившихся в запас, предложила мне продать мою мастерскую, вместе со всей клиентурой, за кругленькую сумму в четыреста тысяч кредов. Правда, как оказалось, перед этим они навели обо мне справки и несколько месяцев наблюдали за моей работой, перенимая, так сказать, опыт. Три дня назад у нас с ними состоялся серьезный разговор и мы пришли к соглашению, что официально я продаю им мастерскую за восемьсот тысяч кредов, а неофициально за триста семьдесят, пришлось идти на уступки. Такая наша договоренность была выгодна и удобна и мне и покупателям, техники немного сэкономили денежков, а я смог легализовать часть имеющихся у меня средств, поэтому мы все дружно закрыли глаза на некоторые скользкие моменты.

Особых секретов из своих планов я не делал, конечно, определенные риски существуют, но я уже не один раз убедился в надежности своей защиты, поэтому сильно и не опасаюсь, хотя немаленькая часть нашей группы прекрасно знает, что очень скоро я стану обладателем приличной, по местным меркам, суммы. То, что я пригласил около десятка своих одногруппников присоединиться ко мне, это была не необходимость, а, скорее, красивый жест, хотя я и не расстроился бы, прими они все или кто-то из них мое предложение. За эти три года в приюте мы стали, нет не семьей, а скорее, стаей, в которой каждый держится за каждого, ну и я почти избавился от своей социопатии, привыкнув к постоянному общению с разумными и их общество меня уже не тяготит.