Ингви фон Крузенштерн

По меркам Вьяры, я еще не был мужчиной и даже приблизительно не вхож в круг тех, кто мог заинтересовать в плане интимной близости. Это послужило мотивом проверить изученное умение и соблазнить женщину. К изумлению, спустя лишь немного времени общения на участке земли, что она обрабатывала в тот день, в глазах Вьяры вспыхнул огонек. После уроков ведьмы я легко раздул его до такой полыхающей страсти, что у женщины подогнулись ноги и закатились глаза. Тут же на месте она ощутила верх удовольствия. Такова оказалась мощь умения.

Мы продолжили в ее доме. Поздним вечером я покинул его и долго мылся в ручье, терзаемый стыдом, раскаянием и злостью. Синеглазая Ведьма все не шла из головы.

* * *

Вынырнул из воспоминаний, уловив далекий зов. Прислушался, сосредоточился – голос ведьмы. Через многие мили морских просторов дозвалась она.

– Ингви, – слышится мне, – ты не один… голоса предков… они с тобой… твоя кровь. Отец, мать… все остальные за твоей спиной. Я с тобой… Ахриман с тобой… помни о клятве… помни о клятве… клятве.

Меня пробрала дрожь. Тряхнул головой и прояснившимся взором оглядел темные ряды товаров, а потом едва видимых в ночи моряков, успевших заснуть за время моих воспоминаний. Возле кормового весла разглядел капитана. Видимость хоть и низкая, но зато ветер с шумом надувает парус. Волны бьются о корпус.

И вдруг, после слов ведьмы, вся мрачность мира, дополненная моросящим дождем, начала растворяться. Мир остался прежним, но я воспрял. Огонь жизни заструился по жилам, я ловко подскочил с жесткой лежанки и направился к Кольбейну, покачиваясь в такт судна.

Хочется просто поговорить. Чувствую, что сейчас можно, и морской волк не проигнорирует, не сопроводит крепким, обидным словом.

Неожиданно, когда оставалось шагов пять, пришло видение – тонущие члены команды, плавающие на массивных морских волнах тюки и бочки, а потом я увидел темный скальный клык под водой.

Кто-то схватил за плечо, тряхнул. Хватка стальная, властная. Я открываю глаза и вижу Кольбейна.

– Заболел, что ли? Чуть за борт не упал.

– Всё… всё нормально. Капитан, впереди скала, под водой, мы разобьемся.

И так хмурое лицо совсем потемнело.

– Что ты несешь?!

– Я знаю. Я могу предвидеть, – скороговоркой заговорил я. – Только что было видение.

– Дуй на нос и командуй! Если это бредни, то я тебе покажу потом!

Не задумываясь, я рванул к носу корабля и почти тут же сначала ощутил приближающийся клык, а потом он на миг обнажился, оказавшись между пологими холмами волн.

– Право руля! – крикнул я, и Кольбейн мгновенно сменил направление судна.

Мы проходим впритирку. С ужасом смотрю на сально-черную треугольную скалу, неведомым образом оказавшуюся на пути. Но вот пошла волна, нас потащило вверх, а клык скрылся под водой. Тревога начала успокаиваться.

Капитан поманил.

– Что-то еще?

Я помотал головой, со все еще гулко отбивающим такт сердцем, словно в груди у меня барабан.

– Молодец! Хвалю. В команду пойдешь?

Смысл не сразу добрался до головы. Кругом волнуется море, несется туман, подстегиваемый ветром. С носа раздается полусонное бормотание и бессвязные звуки разбуженной команды.

– Я… я это… – удалось выронить слова мне, вдруг потерявшись в мыслях.

Стать моряком – это устроить жизнь. Такими шансами не разбрасываются. Кольбейна знают и уважают, а значит, если покажу себя, то и меня начнут. Конечно, если бы не весь ужас недавнего нападения, то какие к черту моряки и прочее – я был сыном самого влиятельного рода в Свейском Королевстве. Только сейчас, когда мы плывем в Колывань… что ждет меня там? То, что я наполовину русич, еще не делает из меня боярина. А жизнь простолюдина на Руси много тяжелей, чем нашего бонда. И если добавить сюда, что я приблуда, предложение от Кольбейна становится подарком небес.

Я застонал от запротестовавшего нутра. В груди всколыхнулись чувства, а в голове разразился гром от голосов духов. Мой путь, на их взгляд, лежит именно в Колывань.

– Простите, капитан. Это лучшее предложение в моей жизни, но я должен плыть в Гардарику.

– Жаль, весьма жаль, – нахмурился Кольбейн. – Но смотри, раз в месяц я бываю в Колывани. Кроме зимы и конца осени. Если что, приходи.

Я согнулся в поклоне.

– Спасибо. Большое спасибо.

Мое частично звериное нутро взметнулось, и я, перекрутившись в прыжке, отбил ногой арбалетный болт. Тело взвыло от боли в едва не разорвавшихся сухожилиях.

Из тумана выплыла огромная бригантина, медленно подстраивающаяся для абордажа.

Пираты заорали на все голоса. Полетели стрелы и болты. Тут меня объял мороз страха.

На бригантине человек сорок-пятьдесят отборных головорезов. Нас перебьют, если я не покажу свою силу.

Метнул взгляд на команду кнорра – забегали, достают оружие. Пара уже ползают, раненные в ногу. Что же делать?! Им нельзя видеть меня в деле.

Я посмотрел на парус и решил оборвать его, накинув на команду. Но тогда лучше сорвать с бригантины.