Инки. Исторический опыт империи

«Необходимость» появления империи была обусловлена самой логикой политического развития, приводящего к формированию все более крупных и сплоченных коллективов людей до тех пор, пока ограниченность энергетической базы не ставит предел этому процессу. Как показывает мировой опыт, имперская форма организации общества оказалась хорошо отвечающей определенным историческим условиям — недаром империи на протяжении нескольких тысячелетий вновь и вновь возникали в разных районах мира. Подобные государства в периоды своего расцвета обладали одним неоспоримым преимуществом — мощной военной силой, поддерживая с ее помощью относительный мир и порядок. С другой стороны, само обострение изнурительной междуусобной борьбы в том или ином регионе обычно свидетельствовало о том, что мелким правителям было здесь за что воевать — верховная власть и богатства ожидали сильнейшего. В этой связи уместно, быть может, вспомнить и о самой этимологии слова «император». В Древнем Риме обладатель этого звания был первоначально «повелителем войск» и окончательно превратился в законного «божественного» монарха лишь тогда, когда римское государство уже приближалось к концу своего существования. Любая империя опирается прежде всего на военную силу, обеспечивая себе тем самым не только покорность подданных, но и определенное уважение в глазах того поколения людей, которое стало свидетелем возвышения мировой державы. Держава оказывается прочной в той мере, в какой доимперская эпоха ассоциируется в представлении большинства не со свободой, а с хаотическим безвластием. Имперская пропаганда активно формирует подобный образ прошлого, однако в большинстве случаев здесь имеется и зерно истины. В частности, инки, установив свою власть в Андах, на первых порах высвободили те резервные ресурсы, которые не могли быть освоены в период междуусобной борьбы небольших царств и племен. Поэтому, рассматривая в дальнейшем различные негативные черты, которые характерны для империй, не станем забывать о достоинствах этих систем — иначе само появление и длительное существование имперских государств будет выглядеть историческим парадоксом.

Что же представляло собой государство Тауантинсуйю, возникшее в 1438 г., достигшее апогея развития в начале XVI века и рухнувшее в 1532 г., не сумев оказать достойное сопротивление горстке испанских авантюристов?

Отметим прежде всего еще раз, что инки, несмотря на все параллели со стадиально более поздними культурами, о которых уже шла и еще будет идти речь, принадлежат к древнему миру. Основной социальной ячейкой в Центральных Андах в инкское время оставалась крестьянская община — прямая наследница общины первобытной. Провинциальная знать была тесными узами связана с группами этих общин, с сельским населением отдельных районов. Даже превратившись в государственных администраторов, бывшие вожди еще не утратили вполне своей роли местных этнических лидеров. Постепенно в Тауантинсуйю формировался общеимперский класс аристократов-курака, резко отличающийся от остального населения особой культурой и образом жизни, но знать в целом не противостояла крестьянам в качестве единственного, или хотя бы главного, собственника земли. В некоторых, более архаичных, чем перуанское, обществах — например, на Гавайях — классовое размежевание приобретало и значительно более четкие формы, чем в Центральных Андах.

Определенный архаизм перуанской цивилизации придает сохранение подлинных или мнимых родственных связей в качестве основного регулятора при построении социальной иерархии, установлении прав собственности и т. п. Столичная знать еще поддерживала в своем кругу многие институты, типичные для первобытной общины, точнее, небольшого вождества. Даже соподчиненность оракулов и святилищ строилась на основе провозглашаемых родственных связей между персонажами мифологии. В этих условиях весь мир мыслился в идеале как община, делящаяся на все более и более мелкие части — половины-фратрии. Огромная роль родовых, «кровных», отношений, «псевдо-родственных» классификаций сближает центральноандское общество с океанийскими или африканскими. В то же время у земледельческих народов Ближнего Востока, во всяком случае Месопотамии, даже в древнейший освещенный письменными источниками период роль родовых отношений в социальном устройстве была относительно невелика.

Однако пережитки первобытности не должны заслонять от нас самую важную отличительную особенность древнеперуанского общества эпохи конкисты — имперскую организацию, которая отсутствовала или по крайней мере находилась еще лишь на стадии своего становления в древней Мексике. Правда, испанцы не обращали особого внимания на разницу в положении верховных правителей Теночтитлана и Куско. Ацтекскую и инкскую державы рассматривают как явления однопорядковые и некоторые современные исследователи. Тем не менее для нас принципиальные отличия во внутренней структуре этих политических образований очевидны и несомненны.