Инкубатор истинных арийцев. «Лебенсборн»

Если в деле поиска зданий под свои дома «Источник жизни» фактически не достиг никакого успеха на территории оккупированной Польши, то в деле онемечивания «расово ценных» польских детей «Лебенсборн» смог добиться «неплохих результатов». В те дни представители множества национал-социалистических организаций прочесывали польские интернаты и детские дома в поисках «породистых» детей. Если таковые находились в семьях, то их, не раздумывая, разлучали с родителями. Поводом для осуществления этой варварской деятельности стало распоряжение № 67/1 от 19 февраля 1942 года «О германизации детей из польских семей и польских детских домов». Именно этот приказ фактически закрепил данную сферу деятельности за «Лебенсборном». Его предтечей можно было считать письмо, направленное 18 июня 1941 года Генрихом Гиммлером имперскому наместнику Артуру Грайзеру, чья резиденция находилась в Познани. В этом письме Гиммлер вновь излагал свою точку зрения. Рейхсфюрер СС считал «целесообразным, если бы расово безупречные маленькие дети из польских семей направлялись в специальные детские дома».

Дети, которые не поддавались онемечиванию, должны были возвращаться родителям. Поначалу Гиммлер планировал создать два или три подобных учреждения. Они должны были наработать «воспитательную практику» и обобщить накопленный опыт. Дети, которые «показали хорошие результаты», со временем должны были передаваться на воспитание в бездетные немецкие семьи.

Весьма показательным является тот факт, что различные эсэсовские структуры по-разному оценивали «способность польского населения к германизации». Так, например, в Главном управлении СС по вопросам расы и поселений полагали, что онемечиванию подлежало 2–3 % поляков. В «Лебенсборне» полагали, что эта цифра едва ли превышала 1 %. Казалось бы, эти подходы принципиально не различались между собой. Но эти именно из-за этих цифр между двумя эсэсовскими структурами нередко вспыхивали конфликты. Например, начальник Главного управления СС по вопросам расы и поселений не раз направлял руководству «Лебенсборна» требования предпринять повторную попытку онемечивания тех или иных женщин. Так произошло, например, с Софией С., которая поначалу была размещена в доме «Венский лес». В нем она предпочитала говорить преимущественно на польском языке. В итоге заведующий домом принял решение, что София не соответствовала «критериям личностей, способных к германизации», а потому ее выгнали из «Венского леса». После этого женщина оказалась в одном из учреждений Национал-социалистического народного вспомоществования. Этот случай стал поводом для того, чтобы Хоффман заявил свой официальный протест Максу Золльману: «Я хотел бы для начала установить, является ли употребление польского языка одним из признаков, согласно которому способного к германизации человека выгоняют из дома "Источника жизни"? Я пишу Вам хотя бы по той причине, что Ваши заведующие домами отказываются принимать направленных мною из Литцманнштадта людей якобы по расовым соображениям».

Но все-таки ведущую роль в предстоящей «германизации Европы» эсэсовские идеологи отводили не Восточной, а Северной и Северо-Западной Европе. В этой связи нет ничего удивительного в том, что когда говорят о деятельности «Лебенсборна» за пределами Германии и рейха, то в первую очередь вспоминают о Норвегии. Именно население этой скандинавской страны в наибольшей мере должно было соответствовать расовым принципам национал-социализма. По большому счету, норвежцы должны были выступать всего лишь в качестве материала, из которого эсэсовские специалисты должны были вылепить «новых людей».

Фотографии польских детей, которые были отобраны для онемечивания