Инкубатор тьмы

– Проверим, – вздохнул Сергей. – Я бумаги заберу?

Петрович утвердительно кивнул и продолжил:

– Во-вторых…

Доктор снял с себя чепчик. Обнял голову ладонями, положив локти на стол, и стал постукивать себя пальцами по макушке. Сергей ждал, включив все свое внимание.

– За девушку эту третью взялись, но пока ничего нового. Мое мнение про укол в затылок им кажется чудовищным в смысле сложности выполнения, но они его не исключают. Им ничего не остается делать. Труп проверили на всевозможные газы и соединения – все как у всех. В пределах нормы.

– И? – спросил Сергей.

– Да что «и»?

Петрович оставил свою полулысую голову в покое и снова натянул на нее колпак с веселеньким рисунком Губки Боба.

– Крутим, вертим, ищем нестандартные решения.

Детектив положил руки на стол и придвинулся к собеседнику.

– Слушай, а что так рьяно взялись? Ты же говорил, там родители так себе. Неплатежеспособные, – спросил он.

Петрович развел руками.

– Да все так. Может, твои менты сами инициативничают. Боятся маньяка. Если его сейчас не поймать, он же продолжит. А поймают, представь, что там, может быть, таких трупов несколько десятков. Это же не факт, что они всех выловили.

Сергей понимал ситуацию.

– А, вот еще что, – вспомнил он. – Эти девушки. Прошлые, имею в виду, – он указал большим пальцем руки за спину, – могли быть беременными. По моим данным, они были как-то связаны с компанией по подбору суррогатных матерей.

– Не-ет, – протяжно возмутился Петрович, – ты что? Думаешь, я не отразил бы? Рожавшие обе – да. Но нет, не беременные – это точно. Он стукнул пальцем по столу. – Последняя, третья, так вообще не рожала. Не девочка, конечно. Но выход из цервикального канала характерной формы. Не рожала она.

– Я тебя понял, – ответил Сергей и встал, чтобы попрощаться с доктором.

Они пожали друг другу руки. Сергей напомнил про цветы жене. Петрович уверил, что уже. Потому что интернет правит миром. Сказал, что уйдет с работы пораньше, так как хочет попасть в ювелирку. Просил после четырех вечера его не беспокоить и, если будут какие-то вопросы, помнить, что у него сегодня священный день.

Сергей обещал.

Он отправился к официанту. Посмотреть. Порасспрашивать. Увидеть его реакцию на новые сведения, что были у Сергея в папке с бумагами.

Официант выглядел хуже, чем в прошлый раз. На его лице лежало заметно больше тональника. Пластырь на переносице был шире. Склеры глаз с красными полопавшимися сосудами.

– Обострение? – развязно кинул Сергей, пальцем указав официанту на лицо. – Или после прошлого раза чихнул неудачно?

– М-м. Это вы? – спросил официант, который снова выполнял обязанности бармена. Протирал стаканы. Наливал. Приносил. Получал чаевые. – Как поживает Куклачев? – спросил он в отместку.

Сергей сначала не понял, а потом вспомнил, что рассказывал ему про свою квартиру.

– Да не Куклачев мой сосед, а его театр. – Сергей пальцем указал на бутылку, а двумя, указательным и большим, показал порцию. – Я вообще кошек не люблю.

– Вы теперь у нас каждый день будете? – спросил официант Валерий. – От дома-то не близко. Или новая работа в районе нашего скромного заведения?

Он налил детективу порцию и поставил рядом на салфетке.

– Тебя зашел проведать.

Казалось, оба получали удовольствие от этой словесной перепалки.

Бармен едва сдерживал улыбку. Его маленькие глаза шныряли по сторонам, как будто выискивали что-то или кого-то.

– Ладно, давай по-честному. – Сергей пригубил из стакана. – Я все с тем же вопросом о моей завтрашней спутнице. Очень она мне нравится. Мне кажется, вы знакомы. Расскажи мне о ней.

Бармен понимал, что этот человек пасется в его баре-ресторане второй день не просто так. Что-то вынюхивает. Плохо разыгрывает из себя влюбленного. Стакан упер. Разговаривает как придурок, но явно ему не соответствует хотя бы по прикиду. Одет не то чтобы сильно дорого, но со вкусом. А повадки, как у владельца овощного ларька на Липецкой улице и бело-красного спортивного костюма с надпись Russia от Bosco.

Вдруг официант заметил, как Сергей замер с поднесенным ко рту стаканом, широко открыл глаза и уставился на экран телевизора в углу стойки. Он посмотрел в направлении взгляда. На работающем канале передавали полицейскую хронику.

В кадре у высотного дома стояли две припаркованные машины. Одна – крупный синий седан. На его крыше лежал труп девушки. Его не было видно целиком. Лишь сверху, в неестественной позе, будто сломанная в колене, свисала часть ноги. Тонкая щиколотка и стопа, обутая в туфлю на высокой шпильке. Еще на экране, за милой говорящей головой из пресс-службы, была видна часть руки. Кисть с красивым маникюром. Браслет на запястье блестел, но разглядеть его не представлялось возможным.

Самое главное. Вторая машина. Тоже седан. «Ауди А4», красный, с номером, как у автомобиля Марины. Номер отчетливо виден. К счастью, на нем не было обычного размытия, которое журналисты часто используют при монтаже репортажа в таких случаях.

Бармен, звавший себя Валерием, смотрел в экран секунд десять. Потом повернулся к детективу, открыл рот и замер.

– Звук включи! – крикнул Сергей.