Инквизитор

Выполнив работу, он вылез из могилы, потом взял лежавший около лошади палаш и подошёл к Йоффе. Выглядел инквизитор жутко уставшим, не выспавшимся. Вся рубашка была усеяна следами порезов и крови – наглядное подтверждение тому, насколько ожесточённой была схватка. Но если поглядеть на могилы, то захочется ещё добавить, насколько она была бессмысленной для нападавших. На инквизиторе ни царапинки, если не считать следы от плети на спине.

– Всего было тридцать два, а я тридцать третий… – задумчиво промолвил Йоффа, – а ещё одну могилу вырыть забыл.

– Для кого? – недоумённо спросил Реммет, толком ничего уже не понимая от недосыпа и жуткой усталости.

– Для себя, урод!!! Для себя могилу ты вырыть забыл после всего, что случилось здесь!!! Сука ты, инквизитор!!! – глаза мага покраснели от ярости так же, как и ночью, а вены вздулись от напряжения. Он яростно рычал не своим голосом, пытался вырваться, но ничего не удавалось. Потом чуть успокоился и начал тяжело дышать, обливаться потом. Лицо исказилось в болезненной гримасе, а глаза перестали гореть и снова приобрели свой нормальный, естественный вид.

– Твои глаза… – прошептал изумлённый инквизитор, – ни черта ты от безумия не избавился, колдун…

– А ты что думаешь?! По-твоему, так просто держать безумие под контролем?! Да, Реммет, от него не избавляются. Его приручают и подавляют. Десять лет отшельничества, духовных практик и борьбы с самим собой, поиск покоя, самоконтроль, потом жизнь без потрясений и трагедий, постоянная работа, чтобы не отвлекаться на дурные мысли, и вот на тебе! Только появился ёбаный инквизитор, и сразу всё было просрано за один присест, потому что ему не захотелось верить мне и позволить уговорить этих несчастных людей уйти прочь! Сука ты редкостная, Реммет, и да будет проклята та шлюха, изрыгнувшая тебя на белый свет!!!

Инквизитор в ответ только посмеялся.

– Может быть, и шлюха, – пожал плечами, – я не знаю, кем была моя мать. Нас в инквизицию набирают из детских приютов, так что понятия не имею, кем она была, да мне на самом-то деле и плевать. Так что задеть меня даже не пытайся, Йоффа. И прекрати все эти сказки про желание уговорить. Ты всего лишь очередной обычный колдун, ничем не отличающийся от других, а никакой не святоша, отказавшийся от пути к бездне, – Реммет обернулся к могилам, – рассказывать ещё будешь! Не тебя ли спасти хотели?! Тебя любимого. Сделай я так, как ты просил, то сразу усыпил бы мой разум, а какой-нибудь из смердов проткнул вилами. И всё…

– Ошибался я в тебе, Реммет, называя неплохим! Ты редкостный кретин! – глаза его вновь налились огнём, – Когда ты прибыл в город, мне уже об этом сказали! То есть могли тебя кончить из ружья ещё на въезде. Да и что нам мешало напасть на тебя там за рынком, когда ты находился в окружении толпы?! Сам подумай!

– Быть может, бдительность мою усыпить хотели, – пожал плечами Реммет, – а, может быть, ты просто хотел, чтобы я стал отринувшим, да отпустил бы тебя сейчас и предал клятву, – по мимике Йоффы Реммет предположил, что здесь он абсолютно точно попал в точку. Короче говоря, не знаю, что затеял ты, но буду честен: когда выходили из города, вера моя пошатнулась. Мог бы и отпустить даже, но благо, я вспомнил заветы духовных наставников, – потянул искалеченную плетью спину, сморщился от боли, – которые в таких случаях рекомендовали заниматься самобичеванием. Сомнения как рукой сняло, а вот стремление вершить правосудие, особенно после появления твоих дружков, наоборот, появилось. Да и ты наврал, сказав, что тебя больше не терзает безумие.

– То-то глаза твои залились яростью, когда вспомнил, как эти люди готовы были меня защищать, – помотал головой Йоффа, – а что до безумия, то если бы ты не стал резать этих ни в чём неповинных людей, я бы и продолжил держать безумие под контролем. А ты меня разозлил, решив поступить так жестоко, как живодёр какой-то. Но в том то и ирония: мясник по факту ты, но чудовище для тебя и грёбаной церкви всё равно я. Не лицемерно ли так считать? Да-да, ты свою суть только что показал, святоша! Ты отвратителен! В разы хуже меня! Ты самый мерзкий и худший из инкви…

Реммет тут же приблизился к Йоффе и влепил ему звонкую пощёчину, взглянув в его сию же секунду покрасневшие от безумия глаза.

– Во-первых, хватит из себя и этих еретиков строить невинных жертв! Все давно знают, кто ты такой. И, приютив тебя, позволив себя молить, эти люди по своей воле пустили в свои душу и разум Маггота, притом я их за это никак не наказал… Помиловал. А они сюда пришли тебя спасать. Сами виноваты. А ты, Йоффа можешь сколько угодно обвинять меня в том, что я чудовище, пытаясь упрекнуть за то, что я не отпустил во время боя, дабы уладить конфликт миром. Но вспомни, пожалуйста, что ты мне говорил про добро и зло, про чёрное и белое? Что ничего этого нет. Всё серое, а люди поступают по обстоятельствам. Помнишь?

– Да… – отвечал Йоффа.