Инквизитор

— Что уставилась? — спросил Иван. — Скажи бригадиру или машинисту, что если через минуту мы не тронемся, то я приду к ним пообщаться лично.

Проводница убежала к себе в купе.

— Я, например, уже тронулся, — сказал Иван и пошел к себе в купе.

Спасенный все еще был там. Сидел на полу, скорчившись и спрятав голову в поднятый воротник. Когда Иван вошел и захлопнул за собой дверь, парень выглянул из куртки одним глазом и снова спрятался.

— Писать, значит, умеем, — Иван сел на диван и посмотрел на свои руки.

А ведь еще минуту назад, когда он демонстрировал потрясенной толпе пластику своих движений, пальцы так не тряслись.

Поезд дернулся, что-то лязгнуло, и вагон медленно двинулся с места. Иван поднял штору, посмотрел на уплывающий назад перрон с трупом и постовым, появившимся, наконец, на месте происшествия. Увидев Ивана в окне, постовой вздрогнул, подтянул изрядный живот и откозырял.

— Козел, — пробормотал Иван. — Козел. И я — козел. И ты, мудак, — тоже козел.

Иван замахнулся на спасенного, но бить не стал.

И ведь серой от идиотика не пахнет. Не предавшийся он, а так, ищущий острых ощущений. Некоторые рисуют кресты на офисах Службы Спасения или сжигают рекламные плакаты дьявольского туристического агентства «Кидрон». Некоторые зачем-то малюют звезды Давида или полумесяцы. А есть чистенькие и благополучные мальчики и девочки, которые, вот как этот художник, забавляются сатанинской символикой.

— Небось о свободе воли рассуждать любишь? — поинтересовался Иван, постучав идиотика по плечу.

— Ее никто не отменял, — сказал идиотик.

— Ага. И тем добрым людям ты тоже о свободе воли говорил?

— Не успел.

— А мне, значит, успеваешь? — Голос Ивана стал таким ласковым, что он сам испугался, понимая, что именно с такой лаской в голосе и совершаются самые зверские убийства.

Паренек, видимо, это тоже понял, поэтому промолчал.

В дверь постучали.

— Да, — сказал Иван, откидываясь на спинку дивана.

Дверь отъехала в сторону, и на пороге образовалась проводница.

— Начальник поезда просил передать, что мы поехали… И сказал, что мы наверстаем отставание. Обязательно…

— Передайте начальнику поезда, что я ему искренне благодарен за то, что вы поехали. И буду благодарен еще больше, если, наверстывая, вы не угробите никого.

— Я могу идти? — спросила неуверенно проводница.

— Можешь. Стой.

Проводница замерла.

— Водка есть? — спросил Иван.

— Что, простите?

— Объясняю. В твоих интересах обеспечить мне беспробудное пьянство до конечной остановки. Выпивку и закуску. Поняла?

Проводница исчезла, захлопнув дверь. Через пять минут, когда Иван уже переоделся в спортивный костюм и переложил «умиротворитель» из сумки под подушку, проводница вернулась с двумя бутылками коньяка и тарелкой с нарезанными сыром и колбасой.

— Приятно аппетита, — сказал она, водрузив угощение на стол.

— Отлично, — Иван достал из бумажника деньги. — Вот, держи.

— Не нужно, это…

— Это попытка подкупа Старшего Исследователя Объединенной Инквизиции? — поинтересовался Иван, и проводница побледнела. — Значит, вот деньги. Нам вместе ехать двое суток. За это время я должен быть сыт, пьян… Если этого не хватит…

— Хватит.

— Если этого не хватит, ты уж меня обслужи в кредит, а потом перед нашим расставанием скажешь, сколько с меня…

— Хорошо. Я… Обязательно. — Проводница ушла.

Иван взял бутылку, свинтил пробку и совсем уж собрался глотнуть прямо из горлышка, но замер. Поставил бутылку на стол. Встал и вышел в коридор. В дальнем конце мелькнула проводница и торопливо исчезла в своем купе.

Иван постучал в соседнюю дверь. Не дожидаясь ответа, открыл. Его спаситель сидел неподвижно с закрытыми глазами.

— Это, — сказал Иван, присаживаясь напротив него. — Я не поблагодарил…

— Не за что. — Оперативник не открыл глаз, сидел, положив руки на стол, сидел неподвижно, только желваки гуляли по лицу.

— Ты мне жизнь спас, — сказал Иван.

— Правда? А я думал, что человека убил. Какого рожна ты полез? — Оперативник открыл, наконец, глаза и посмотрел на Ивана. — Без оружия, без документов, без формы… Зачем? На что ты рассчитывал? Он ведь того не стоит, этот мелкий засранец. Это он сейчас еще не воняет серой, а через год-два или подохнет где-нибудь, или подпишет Договор. Это же классно, можно жить свободно, не бояться грешить, опять-таки, путешествие с «Кидроном», вначале в ознакомительный тур в Ад, потом кругосветка с «все включено»… Он тебе спасибо сказал?

— Нет, не сказал. Понимаешь, я привык, что всегда с оружием и документами, а тут…

— А просто не мог вернуться к поезду? Или зайти на вокзал? Позвать «свистков», чтобы они вмешались? Это по своей инициативе они не полезли, а после пинка приняли бы меры, и жизнь бы спасли, и мне никого не пришлось бы убивать… Хотя да, ты же не убивал. Ты души спасаешь, а это я — меч и щит. Хорошо устроился! Молодец!

— Я еще неделю назад был Специальным агентом в Иерусалиме, — тихо, словно извиняясь, сказал Иван. — Я…

— И за какие это заслуги ты удостоился такого перехода из жеребцов в Исследователи? Да еще старшие? — Губы опера брезгливо искривились.