Инквизитор

— Зрение у тебя хорошее. — Тепа застегнул пуговицу на рубашке. — Даже я не могу разобрать, где у него амбразура, а ты сразу засек… Нечеловеческое такое зрение.

— Может, все-таки выйдешь? Сходишь к дзоту, посмотришь, заодно и с директрисы огня уйдешь и постоишь, пока стрелять будут. Там небось крупнокалиберное что-то стоит?

— А ты прямо тут сидеть останешься? И демон тебя не погонит?

— Не знаю. Пока я спокоен. И не хочется никого убивать. — Иван задумчиво посмотрел на свои руки, на пистолет, лежащий на сиденье рядом. — Все под контролем. Но я не обещаю, что это будет продолжаться бесконечно. Иди, глянь, можно дальше ехать или убивать меня все-таки будут? Ты ж, Тепа, конечно, герой, но если я не возражаю, то чего со мной вместе под пули лезть?

— Резонно. — Тепа открыл рычагом дверь автобуса, оглянулся на Ивана: — Как?

— Нормально, — сказал Иван. — Пока все нормально.

Тепа встал и подошел к двери. Снова оглянулся.

— Да иди ты уже, в конце концов, — начал злиться Иван. — То молодуху сулишь, то дергаешься неприлично.

— Ну я пошел… — предупредил Тепа и вышел из автобуса.

Не выпрыгнул, не побежал, пригнувшись, а медленно спустился по ступенькам, медленно пошел к огневой точке, держась, впрочем, чуть в стороне от линии возможного огня. Скрылся за кустом.

— Страшно? — вслух спросил себя Иван.

Или не себя, а того, кто прятался в его мозгу… Или где там помещаются демоны, проникнув в человеческое тело.

Слишком ты спокоен, Ваня, сказал Иван. Надо бы бояться. Или, хотя бы, опасаться, а ты сидишь, рассуждаешь…

— A-а… — протянул Иван. — Это не наше спокойствие, это демон спокоен и нам того же желает. Точно?

Никто не ответил.

— Значит, ты у нас молчаливый демон? Хорошо, хотя, конечно, хотелось бы знать, чего тебе нужно от меня. Как бы поболтать?

Иван прислушался к своим ощущениям. Ничего особенного. Нигде не болит, не дергается, пульс спокойный, даже в висках уже не стучит.

Вот Тепы не видно, а беспокойства нет. Ведь наверняка Ивана рассматривают в прицел, а он понимает это, но не боится. Совсем не боится. А ведь никогда героем не был. Под пули лез, в драку встревал, но внутри всегда дергался. А тут…

Из кустов вышел Тепа. И не один. Вместе с ним шел Крыс собственной персоной, так и не переодевшийся во что-нибудь приличное возрасту и положению.

В автобус Крыс поднялся один.

Сел напротив Ивана. Мизансцена почти такая же, как и перед началом разборки с применением огнестрельного оружия. Действие второе, те же и пулемет в кустах.

— Я говорил с патриархом, — сказал Крыс.

— И как его здоровье? — вежливо осведомился Иван.

— Нашими молитвами.

— Я счастлив. А вы?

— Мы? Мы тебя вывели бы в расход, несмотря на возможные потери и убытки, но патриарх решил, что тебе можно разрешить остаться в живых. Пока.

— Это он сказал «пока» или это вы от себя добавили? От врожденной, так сказать, доброты?

— От себя. Но никто не вечен, сам понимаешь. — Крыс пристально посмотрел в глаза Ивану, покачал головой. — И как же это я проморгал? Хотя не светятся глазки, зрачки видны четко, реакция на свет — естественная. Если честно, я слышал о том, что демон может быть в человеке, но не подчинять его себе. Слышал, но не верил. Демон — это ведь концентрированная ярость. Ненависть и смерть. Он даже Дьявола ненавидит…

— А кто Дьявола любит? — спросил Иван. — Его никто не любит. Может, оттого он такой недобрый? Сидит, бедняга, в Аду, его ведь туда заключили, между прочим, не сам он себе его построил. Правила Дьявол соблюдает, не может своей волей никого выпустить наружу, даже если захочет. И ведь, что показательно, его ведь каждый… почти каждый может попытаться оттуда вызвать. Там обряды, черная месса, требования и все такое… Я читал наставления с грифом «Для служебного пользования», очень живо написано. Но даже там нет описания обрядов. Но некоторые находят. А потом мы их находим… Находили… Бедняги искренне думали, что имеют дело с Дьяволом, что это он приходит к ним по вызову, а это не он, сам он обречен находиться в Аду. Это выходят демоны, их еще бесами называют. Вот они смертных идиотиков и наказывают за гордыню. И Дьявола люди начинают любить еще меньше. Прикиньте, ваше благородие! Получается, что вызывать Дьявола выгодно для Церкви. Там принесенные в жертву дети, поедание плоти, пентаграммы — очень поучительно и зрелищно. А еще — отвратительно от слова «отвращать». Дьявол ведь всем не может объяснить, что это не он, не его волей, а по старому закону, по правилам, установленным не им… Попущением Божьим…

Иван осекся и замолчал.

Если честно, испуганно замолчал. Как-то не по-хорошему его понесло с этим выступлением. Нет, все правильно он говорил, все верно, но какого хрена он устроил лекцию перед Крысом? И он ли ее устроил?

— Все? — спросил Крыс.

Иван медленно кивнул.

— Болтливый у тебя бес, брат Старший Исследователь, — сказал Крыс. — Ты следи за ним, как бы чего не случилось с вами обоими…

— Постараюсь, — искренне ответил Иван.