Инквизитор Рейвенор

— Возвращайтесь к своим делам, — приказала сборщикам одна из ординат.

Пять минут спустя, добравшись до конца своего прохода, он увидел, что в зале появилась небольшая группа техноадептов, пришедшая, чтобы установить новый когитатор.

Еще двадцать минут спустя, выбираясь из зала с перегруженной тележкой, Нейл увидел, что когитатор уже стоит на месте, а в кресле сидит запасной писарь.

А тело все так же лежало в проходе, ожидая, пока его заберут.

Пэйшэнс Кюс заморгала. На мгновение ей показалось, что она заснула, пальцы ее по-прежнему стучали по клавишам, а ярко светящийся экран продолжал прокручиваться.

Она сглотнула, восстанавливая отчетливость сознания, напуганная тем, что на какое-то время утратила счет времени. Монотонная деятельность, шум и мерцание экрана погружали ее в своеобразный транс. Она посмотрела на операторов вокруг себя, увидела их остекленевшие глаза и безвольное выражение лиц и осознала, что хотя бы на мгновение стала такой же, как и эти люди.

Судя по показаниям хрона, с тех пор как она последний раз обращала на него внимание, прошел уже практически час.

Тем временем Рейвенор исчез. Она больше не чувствовала его. Должно быть, что-то произошло, раз он…

Она внезапно осознала, что ей стало плохо. В висках пульсировало, а от мерцания экрана начинало тошнить.

Кюс снова начала печатать, но едва она перевела взгляд между экраном и документами, которые требовалось перепечатать, как тошнота снова подступила к горлу. Она поднесла обе руки к лицу и закрыла глаза.

— Писарь Йевинс, почему ваша норма обработки упала ниже двадцати?

Кюс открыла глаза. На нее пристально смотрел ординат, такой старый, что даже аугметические имплантаты, встроенные в его иссохшее лицо, начинали ржаветь.

— Я чувствую себя… нехорошо, — пробормотала она.

Ординат сразу же наклонился рядом, не для того, чтобы помочь, а чтобы проверить информацию, отображенную на ее экране. Как только он отвел от нее взгляд, Кюс стремительно отсоединила провод от выданного Карлом анализатора и спрятала тот в кармане прежде, чем ординат успел заметить.

— Встаньте, — приказал ординат.

Он взял папку и пометил страницу, на которой Кюс остановилась, и сунул бумаги под мышку.

— Следуйте за мной.

Пэйшэнс пошла за ним по проходу. Ноги подгибались, их сводило судорогой. Снова подступила тошнота. Кюс услышала, как идущий впереди ординат произнес по мобильному воксу:

— G/F1. Подозреваются сублиминальные процессы. Прошу проследить.

Ординат вывел ее из зала, проводил по переполненному людьми коридору и открыл тяжелую дверь в какое-то помещение, которое показалось Кюс тюремной камерой. Голые металлические стены, кафельный пол, обитый звукопоглощающими плитами потолок. Из мебели — только простой деревянный стол с двумя стульями с одной стороны и табурет с другой. Ординат указал на табурет, и Кюс села. Было жарко. Она сняла плащ и уложила на свои колени, сражаясь с тошнотой.

В комнату вошли двое. Их одеяния были похожи на те, что носили ординаты, но Кюс и понятия не имела, какому чину или отделу они соответствовали. Она пыталась сосредоточиться.

— Младший писарь Мэрит Йевинс, G/F1, терминал восемьдесят шесть. Норма работы понизилась, и она пожаловалась на то, что чувствует себя плохо.

Мужчины сели за стол напротив Кюс. У одного из них в руках был информационный планшет, а у второго — чистый блокнот и перо.

— Вот документы, над которыми она работала, — произнес ординат, протягивая бумаги человеку с пером. — Я пометил страницу.

Человек посмотрел на лист. Его компаньон активизировал информационный планшет.

— Расшифровка ее работы, — произнес он и подвинул устройство человеку с бумагами.

Взгляд того заходил туда-сюда, тщательно сверяя лист с электронным документом.

— Никаких очевидных компонентов, — наконец сказал он и посмотрел на Кюс. — Скажите, вы можете вспомнить какой-либо особенный символ, группу символов или раздел документа, над которыми вы работали, когда почувствовали себя плохо?

— Нет, — мягко произнесла она.

— Может быть, в вашем сознании в этот момент возникло хотя бы какое-нибудь слово, его часть или любая группа символов?

— Нет, — вновь ответила она.

— Подумайте, — сказал второй. — Постарайтесь вспомнить.

— Есть ли какой-либо звук, который вы можете связать со своим дискомфортом? — спросил первый, подвигая ей перо и бумагу. — Сможете записать его? Или произнести вслух?

— Я не понимаю, — произнесла Кюс. Тошнота вновь подкатила к ее горлу. Она чувствовала себя так, будто вот-вот упадет в обморок.

— Позвольте нам быть честными, — сказал первый человек. — Мы только пытаемся помочь вам. Те данные, которые вы обрабатываете, находятся в зашифрованной форме. Ваша работа — одна из стадий декодирования. Возможно, что вы случайно наткнулись на какой-то из смыслов.

— Я… я не…

— Время от времени такое происходит, — сказал второй. — На этой стадии обработки писари иногда по случайности, неосознанно восстанавливают небольшую частичку истинного значения. Морфему или фонему, не больше.