Инквизиторы космоса

Скорее всего, скваты надеялись создать такое впечатление у Имперских Кулаков. Вызвать замешательство в рядах врага — тоже один из способов ведения войны.

Бифф принялся усиленно ворочать мозгами.

Не было ли все подстроено специально, чтобы заманить разведывательный отряд в это место и показать им труп. Не входило ли в задачу скватов, попавших в достаточно тяжелое положение, попытаться заключить с ним мир, предъявив труп, который они могли бы выдать за тело Фульгора Саграмосо? На самом деле могло случиться, что у Саграмосо имелся брат-близнец, которого он держал в темнице или в камере системы жизнеобеспечения исключительно для такого экстренного случая!

Интересно, сколько своих фаворитов привез Саграмосо на Антро? Не так уж много мог вместить спасательный корабль. Но не исключалась возможность, что другие были переправлены сюда заранее и занимались решением экономических проблем их господина.

Сколько же других своих преданных слуг принес Саграмосо в жертву, грубо подставив под скватский топор? И все ради чего? Чтобы произвести нужный ему эффект и спасти собственную шкуру?

Саграмосо, должно быть, представлял, что мысль о подлоге не возникнет у Боевых Братьев. Разве командир Пью когда-нибудь принес бы в жертву жизнь одного из подчиненных ему десантников ради спасения собственной шкуры? Никогда. Ни один благочестивый командир Братства не мог пойти на такое.

Убивать собственных людей! Не много нашлось бы главарей банд, способных додуматься до вероломства такого уровня.

Ну да, Саграмосо считает себя богом… А боги, как известно, от своих наиболее пылких и раболепных приверженцев требуют жертв. Добровольных жертвоприношений!

Так и Император на Земле для поддержания своей жизни в смерти питался доставляемыми ему душами ярких молодых людей с тонкой душевной организацией…

Поговаривали, что этот пир был для него тяжким болезненным испытанием.

По спине Биффа побежали мурашки. Здесь его взору представала замысловатая картина коридоров, переходов и пещер, но имелась и другая картина… уверток и сходства.

Все еще прикрывая тыл, Бифф уже собрался высказать свои соображения вслух, когда из тоннеля со стороны исковерканного гидропонного сада показался кибернетизированный амбулл, с ревом бросившийся в атаку. Таких огромных экземпляров они еще не видели, настоящий живой танк. На крюках его бочкообразного волосатого крупа висели, защищая бока, бронированные пластины. Привязанный к седлу ремнями, на его спине восседал вооруженный мощным молние-метом скватский воин в бронированном костюме. От шлема к искусственному горбу зверя с кнопками управления тянулись многочисленные провода. Мощный молниемет замещал одну переднюю конечность существа, вместо второй у него была катапульта шурикенов.

Мимо Биффа просвистел залп из шурике-новых звездочек. В грудной панцирь ударило несколько молниевых разрядов. Силой взрыва его развернуло на сто восемьдесят градусов. Он почувствовал, как в его живую плоть вонзились осколки разбитых доспехов, как хлынула кровь и тут же свернулась.

Ухватившись за колонну, чтобы не упасть, Бифф выстрелил в карлика, оседлавшего кибернетизированного монстра. Молниевый разряд разнес ухмыляющееся бородатое лицо скватско-го воина. Разъяренный амбулл с диким ревом пронесся мимо Биффа и врезался в центральную колонну.

После смерти наездника лишенный управления зверь пребывал в полном замешательстве. Воспользовавшись заминкой, Бифф метнул-ся к тоннелю, чтобы прикрывать тыл. Щелк.

Щелчок неминуемой смерти.

Щелчок пустого молниемета.

Отшвырнув ставшее теперь бесполезным оружие, Бифф бросился к остолбеневшему ам-буллу, все еще пытавшемуся снести столб. Рукой в силовой перчатке он вырвал у зверя вмонтированный в переднюю конечность молниемет. Бифф даже не понял, сделал он это сам или с помощью силовой перчатки. Зверь продолжал воевать с колонной, по-видимому, считая ее своим настоящим противником. Бифф мог воспользоваться топором и зарубить его, но не спешил, так как каждое движение причиняло ему невыносимую боль.

Насколько он мог судить, его подкожный панцирь был существенно поврежден. Не исключалась возможность, что пострадали какие-то внутренние органы. Вспыхнул экран дисплея на забрале, и по нему побежали красные цифры данных, накладываясь на поле обзора.

При каждом движении его пронзала острая боль. Но болевые ощущения он воспринимал как благо, ибо они свидетельствовали о том, что он жив и не парализован.

Развернувшись на сто восемьдесят градусов, он шквалом молний начал поливать показавшихся в просвете тоннеля скватских солдат. Послышался ряд взрывов и дробь рикошета. Таща за собой громоздкое оружие, он, ковыляя, последовал за братьями. Взгляд его непроизвольно отметил искусную серебряную отделку приклада и украшенный рунами ствол. Несомненно, оружие относилось к бесценной сокровищнице военного арсенала… Как бы здорово оно вписалось в трофейную нишу крепости-монастыря.

Прищурившись, он ознакомился с цифровыми данными экспресс-дисплея. Судя по всему, у него была повреждена печень.

Для десантника такая рана не считалась смертельной.