Инквизиция

Насколько ей было известно, никто никогда не пытался объяснить, почему Уолдсенд был так опустошен, когда точно такие же с виду группы островов, такие как Илтис, остались невредимы. Салдерис выдвинула несколько теорий, сделав примечание, что влияние штормов на жизнь на островах должно рассматриваться так же подробно, как сами шторма, и пошла дальше. Но она оставила в работе свой след, как всегда бывает, когда книгу пишет фетиец. Даже в самом академическом труде у них личность автора всегда проступает.

О Сфере почти не говорилось, если не считать одного упоминания:

Давно подозревалось, что Сфера знает способы предсказывать шторма и как-то предупреждать свои храмы по всей планете, хотя немногим действительно известно, как это делается. Имперская разведка очень помогла мне, поведав (невольно) о сооружении в горах к северо-западу от Монс Ферраниса. О нем мало что известно, поскольку его усиленно охраняют, но, кажется, не все сакри равнодушны к соблазнам, на которые так падки все мы, и в отдельных случаях их можно уговорить развязать язык.

Насколько я могу судить, Сфера имеет доступ к некоего рода летающей обсерватории, или по крайней мере к картинкам с нее, и может получать виды всей планеты сверху, наблюдая, таким образом, шторма в стадии формирования. Научная ценность таких наблюдений неизмерима, но Сфера не интересуется наукой, равно как и строителями этой летающей обсерватории. Последняя существовала еще до штормов, что поднимает другой вопрос: шторма и эта обсерватория как-то связаны? Таонетарцы, несомненно, являлись катализаторами штормов, но была ли их способность осматривать мир сверху неким фактором в первоначальном появлениц штормов? И если вспомнить дату первого зарегистрированного сверхшторма – середина лета 2559 года, – решающим становится вопрос: возможно ли, что таонетарцы использовали эту систему для слежения за развивающимися штормами?

Салдерис не упомянула ни «Историю», ни даже альтернативный отчет о Войне, о которой здесь шла речь. Даже Сфера не отрицала, что шторма ведут свое начало от Таонетарной войны, что они – последствия применения неустановленного оружия. В версии Сферы таонетарцы защищались против незаконной фетий-ской агрессии, но результат был тот же самый.

Поздно вечером я наконец закончил чтение, откинулся на спинку стула и уставился на книгу Салдерис, все еще открытую на последней странице. Все тело у меня одеревенело от сидения в одной и той же позе в течение почти целого дня. Я провел за пределами библиотеки не больше получаса, а в ней не было удобных кресел – по крайней мере удобных для человека, все еще непривыкшего к фетийской мебели.

Это не имело значения. Голова кружилась от беспорядочной массы идей, которые я все еще пытался должным образом осмыслить. У меня просто не было времени, чтобы впитать все теории Салдерис, но я прочел ее слова.

Как оказалось, название книги было совершенно уместным, но я никак не мог смириться с ужасающей концепцией, изложенной на последних нескольких страницах. Только в самом конце книги Салдерис открыла, что именно она подразумевает под «Призраками Рая». Это выглядело почти так, словно она пересекла черту, отделяющую гения, чье вдохновение создало этоттруд, от безумца. Все, что осталось от лучшего мира… Говорила Салдерис то, что я думаю, или это мой усталый ум видел в книге то, чего там нет?

Сейчас я не был способен решить. Было совершенно ясно, что говорит сама книга, и почему она так опасна для Сферы. Но то, что обрисовала Салдерис, было опасно и для меня тоже, и идея о вмешательстве в шторма вдруг перестала казаться такой замечательной. Я имел дело с вещами, далеко выходящими за рамки человеческого опыта. Маги Таонетара, запустившие этот штормовой цикл, использовали человеческую магию в планетарном масштабе. То, что хотел сделать я, было прямо противоположным: использовать планетарную магию на участке слишком малом, чтобы это было безопасно.

– Катан?

Я даже не слышал, как вошла Телеста. Я устало поднял глаза.

– Ты изнурен.

– С чего бы это? – запротестовал я. – Я ничего не делал.

– Умственно изнурен. Ты целый день почти не двигался и прочел всю эту книгу за несколько часов. Мало кому удается одолеть ее быстрее, чем за несколько дней.

– У меня нет столько времени.

– Все равно это удивительно. Подожди, я тебе помогу.

Я закрыл книгу и встал, опираясь на руку Телесты. Голова закружилась, я пошатнулся, но сумел удержать равновесие.

– Спасибо.

За окнами стемнело, и снова шел дождь, хотя в Илтисе этот шторм был не так страшен, как был бы дома.

– Ты всегда интересовался океанографией? – гася изосветильники, спросила Телеста, когда мы уходили из каморки, где я работал, в сравнительный комфорт ее кабинета.

– Только морем, пока мне не исполнилось пятнадцать.

Не единственный мой интерес, отнюдь, но я проводил в море гораздо больше времени, чем любой из моих друзей, нырял, ходил под парусами или просто плавал.