Григорий Бакус

Инквизиция, ересь и колдовство. «Молот ведьм»

© Бакус Г.В., 2023

© ООО «Издательство АСТ», 2023

* * *

Предисловие. «Молот ведьм» в кузнице историка

«Молот ведьм» — одна из тех книг, о которых сегодня многие слышали, но которые мало кто действительно прочитал. И удивительно не второе, а первое. Обстоятельный трактат, опубликованный в 1486 г. на латыни немецким доминиканцем и инквизитором Генрихом Крамером (он же известен как Генрих Инститорис). Возможно, при участии его собрата по ордену Якоба Шпренгера. Сотни страниц рассуждений о пределах власти дьявола над физической материей и разумом человека, вездесущей угрозе, исходящей от демонов, и механизмах злонамеренного колдовства (maleficium). Многочисленные цитаты из «авторитетов» — отцов церкви, ссылки на предшественников-инквизиторов и собственные «опыты» (

experientia) — дела о колдовстве, которые вел сам Инститорис. Богословская теория и юридическая практика.

Таких трактатов на исходе Средних веков было написано немало. Но почти все они сейчас известны только историкам-медиевистам, а перевод «Молота ведьм» на русский язык вновь и вновь печатают немалыми тиражами. Григорий Бакус — автор книги, которую вы держите в руках, — отмечает важный парадокс: сегодня известность «Молота ведьм» намного выше, чем в те времена, когда он был опубликован. «У европейца раннего Нового времени было гораздо больше шансов увидеть своими глазами казнь или стать участником ведовского процесса (в качестве обвиняемого, свидетеля или доносчика), чем прочитать это демонологическое сочинение». В чем причина нынешней популярности «Молота»?

Дело в том, что этот трактат нередко воспринимается как краеугольный камень в истории охоты на ведьм, развернувшейся в Европе с XV по XVII в., а где-то продолжавшейся и в XVIII в. Этот взгляд скорее ошибочный, но привычный. История магии, ведовских процессов и инквизиции привлекает не только академических исследователей. В этих сюжетах сходится несколько линий, значимых для европейской культуры и политики последних веков: споры о вере и разуме, свободе и подавлении, культуре ученой и культуре народной. Большинство людей, которых интересуют такие темы, знает о тексте Инститориса, а кто-то даже его открывал.

Кроме того, словосочетание «Молот ведьм» давно вошло в массовую культуру. Например, в 1969 г. так назвали чехословацкий фильм, посвященный преследованию колдовства и жестокости инквизиции в Моравии XVII в. Картина Отокара Вавры, в которой было показано, как раскручивается маховик репрессий, вызвала понятные ассоциации с советским режимом и вскоре была запрещена. В 2006 г. в Англии то же имя досталось низкобюджетной ленте о вампирах. Тут уже не было никакой политики. Ведьмы, генетические модификации и секретные агенты на службе развлекательного хоррора.

По крайней мере с эпохи Просвещения, когда ведовские процессы в целом отошли в прошлое, они превратились в один из главных элементов «черной легенды» о Средних веках и Католической церкви. В XX в. новый интерес к массовому преследованию подручных дьявола был спровоцирован жестоким опытом авторитарных и тоталитарных режимов. Репрессивная логика ведовских дел, которые нередко через доносы, выбитые под пыткой показания и фанатичное усердие судей приводили к бесконтрольному расширению круга обвиняемых, — казалась близка политическим процессам недавних времен и позволяла лучше понять, как работают механизмы демонизации и исключения.

Не стоит забывать о том, что само по себе колдовство — вовсе не обязательно вымысел. Магические практики, призванные вернуть человеку здоровье или навести порчу на недруга, отвадить воров или отыскать зарытый в земле клад, приворотить любимого или защитить урожай от града, известны почти во всех обществах, не исключая христианской Европы. В Средние века люди Церкви регулярно обличали магию как пережиток язычества, опасное суеверие или плод дьявольского наваждения. Однако она все равно была широко востребована, и к ней регулярно обращались не только «простецы», но и сами клирики, а также знатные и образованные миряне. Критика колдовства звучала в Церкви много столетий, но массовое преследование колдунов и ведьм, которое в некоторых местах приобретало характер эпидемии, началось лишь на рубеже Средневековья и Нового времени, за несколько десятилетий до того, как в Шпейере был опубликован «Молот ведьм».