Инквизиция и инквизиторы во Франции

• утверждение, что святые говорят по-французски, ибо они не на стороне англичан, кощунственно по отношению к святым и нарушает заповедь любви к ближнему;

• Жанна — идолопоклонница, вызывающая демонов;

• Жанна не желает положиться на суд церкви, особенно в вопросах об откровениях.

С аутодафе не тянули — церемония состоялась уже на следующий день в Руане в присутствии высокопоставленных церковных властей и английских чиновников. Возле приготовленного костра Жанне было предложено признать себя виновной и покаяться. И Жанна, до этого стойко отвергавшая все увещания, вдруг заявила, что готова отречься от своих заблуждений, но только если ее переведут в церковную тюрьму, где не будет английских солдат, постоянно присутствующих при ней и не оставлявших ее одну даже ночью в камере. После того, как ей это было обещано, Жанна подписала отречение, тем самым признав среди прочего, что нарушила «божественный закон, святость Писания, канонические права, надевая одежду развратную, неестественную, бесчестную, противоречащую природному приличию и подстригая волосы кругом подобно мужчине, вопреки всякому приличию женского пола». После этого Кошон огласил приговор: вечное заточение «на хлебе страдания и воде скорби».

Но если для инквизиции покаяние Жанны д’Арк уже стало победой, то англичане жаждали кровавой мести. Они добились того, что данное Жанне обещание выполнено не было: ее вновь вернули в ту же камеру под надзор английских солдат. Теперь оставалось только спровоцировать ее на нарушение какого-либо пункта отречения и, значит, обречь на казнь.

Вечером Кошон и Леметр явились в камеру Жанны и потребовали, чтобы она переоделась в женское платье. Жанна подчинилась. Инквизиторы одобрили ее сговорчивость, но мужскую одежду, которую она сняла, почему-то из камеры не унесли. Возможно, это было частью плана, который задумали хитроумные англичане. Когда инквизиторы ушли, солдаты стали угрожать пленнице изнасилованием, и она вновь надела мужскую одежду, видя в этом защиту (признаемся, весьма слабую). Так, во всяком случае, описывает происходившее доминиканец Мартен Лавеню, который был исповедником Жанны, а спустя годы в качестве свидетеля участвовал в процессе, посвященном пересмотру ее дела.

Когда инквизиторы посетили ее на следующий день, Жанна заявила им: «Я не совершила ничего греховного против Бога или против веры. Я буду, если вы желаете, снова носить женское платье, но во всем остальном — я останусь прежней». Рецидив был налицо. С этого момента спасти Жанну уже ничего не могло.

На заседании суда 29 мая 1431 года судьи подтвердили факт рецидива ереси и постановили передать Жанну светскому правосудию. На следующий день на площади Старого Рынка в Руане был оглашен смертный приговор, и вслед за этим последовала казнь.

О том, как вела себя сгорающая заживо Орлеанская дева, показания свидетелей расходятся. Сторонники утверждают, что она мужественно взошла на костер, противники говорят, что она вела себя как жалкая вероотступница: плакала, кричала и молила о пощаде. Но все присутствующие понимали, что Жанна д’Арк погибает невиновной.

В 1452 году Карл VII велел собрать и изучить документы, относящиеся к процессу по делу Жанны, решив с опозданием снять ярлык колдуньи и еретички с той, которая помогла ему стать королем и ради освобождения которой из плена он не пошевелил и пальцем. Проведенное следствие пришло к выводу, что Жанну осудили незаконно. Но потребовалось еще три года, чтобы папа Каликст III распорядился организовать новый процесс, и еще год, чтобы был вынесен оправдательный вердикт.

Разгул колдовства в XV веке

Люди Средневековья верили в магию, не сомневались в ее действенности и далеко не обязательно связывали ее с силами зла. «По салическому закону[40], магия в преступление не вменялась, и никаких кар закон против нее не заключал. В позднейших списках этого закона упоминаются лишь денежные пени, налагаемые на тех, кто изобличался в околдовании людей; правда, если последствием колдовства являлась смерть его жертвы, то виновный сжигался живьем. В законах времен Карла Великого убийство посредством колдовства приравнивается ко всякому другому душегубству и наказуется в тех же мерах. Прочие своды законов того времени о колдовстве совсем умалчивают» (М. Орлов. «История сношения человека с дьяволом»).