Инквизиция

Маршан еще раз лизнул картину и пошел вниз. Он должен поспать и переварить ту, кого знал сто пятьдесят лет. Маршан даже слегка жалел Анабель. Он уже успел к ней привязаться.

А вот Люк сестру не жалел совсем. Сегодня ночью он займется любовью с женщиной, сломавшей замки на его сердце, а уже послезавтра она присоединиться к его гнезду. Уже скоро…

Люк ожидал звонка Жанны до часу, а потом не выдержал и позвонил сам. Странно, на этом этапе жертва должна звонить сама через каждые пять минут; должна понять, он — центр ее вселенной, и жить без него она не может. В ее квартире никто не взял трубку, он позвонил на мобильник. Результат тот же. Люк решил, надо ее проведать. Быть может, она плохо перенесла прошлую ночь? Люка передернуло при мысли, что она умерла от истощения.

Он быстро вышел из мастерской, черный 'Феррари' проехал по знакомому маршруту, доставив к кварталу Жанны. Подойдя к ее квартире, Люк обнаружил, что дверь не заперта. По спине пробежал незнакомый холодок страха за нее. Он вошел, взгляд оббежал квартиру. Кровать в беспорядке, но одежды, что он вчера с нетерпением раскидывал по полу, нет. И тут взгляд достиг журнального столика. Там лежала записка. В секунду он оказался рядом, рука схватила бумажку настолько быстро, что на столешнице осталось четыре царапины от ногтей. Люк прочел:

'Здорово, моляр! Твоя баба у нас. Если хочешь еще раз с ней покувыркаться, готовь сто тысяч евро. Вздумаешь позвонить в полицию, и ей кранты. Собери деньги до завтра, и тогда мы тебе позвоним и скажем, что делать дальше. Не вздумай звонить в полицию, ты понял! Иначе она умрет'.

— Это ты умрешь, мразь! — сквозь зубы прорычал Люк. А потом схватил журнальный столик и выкинул в окно, да с такой силой, что тот долетел до крыши соседнего дома, и разбился тысячью осколков. Люк осел в кресло и успокоился. Это же надо! Как не вовремя. И еще Маршан собрался линять. Значит, надо действовать самому. Он закрыл глаза и попробовал установить с ней контакт. Ничего не получилось. Или она без сознания, или ее увезли далеко. Еще одна ночь, и он смог бы найти ее хоть на противоположном конце земного шара, но пока связь недостаточно сильна. Всего одна ночь! Люк поднялся и поехал домой. Надо разбудить Маршана и посоветоваться. А если учесть, что лег спать он недавно и только что поел, это — смертельно опасная процедура. Спросонья высший вампир себя совершенно не контролировал, что и продемонстрировал, когда убил Анабель. Люк отметил, что в первый раз назвал мертвую сестру по имени. Раньше в его мыслях она была просто сестрой. От этого желание обратить Жанну только усилилось.

Глава 15

Жанна приходила в себя мучительно. Все тело болело, голова кружилась, и она только чудом сдержала рвоту. Пред глазами мутилось, и вдруг она почувствовала резкий запах. Картинка собралась, Жанна увидела старого мужчину, убиравшего в саквояж пузырек с нашатырем. Жанна хотела спросить, где находится, но поняла, что не может открыть рот. Потом захотела почесать нос, но и это не удалось. Мозг, хоть и медленно, но подсказал, что она связана, а на рту кусок скотча.

— Я уж думал, у тебя аллергия на хлороформ и ты не проснешься, — сказал мужчина. — Но это не важно. А важно, чтобы ты меня выслушала очень внимательно. Если поняла, кивни.

Жанна кивнула. Мужчина вызывал неосознанное чувство страха, хотя, конечно, у нее есть на это все основания.

— Меня зовут Решар. Может ты и будешь против, но я здесь, чтобы помочь тебе. Я не стану тебе всего рассказывать, иначе ты подумаешь, что я сумасшедший, поэтому можешь считать это обычным похищением. Но завтра, или максимум послезавтра, я тебя отпущу, и все в твоей жизни вернется в прежнее русло. Ну, или почти в прежнее. А теперь я сниму скотч, и мы сможем поговорить. Предупреждаю сразу, если ты закричишь, то ничего не добьешься. Мы не в Париже и вокруг никого нет, кто мог бы тебя услышать. Но если ты станешь плохо себя вести, я опять заклею тебе рот, и ты просидишь связанной, пока я не закончу.

Решар подошел и аккуратно содрал скотч. Жанна все еще смотрит с испугом, явно не понимая, что происходит.

— Если вы хотите денег, мои родители заплатят, сколько надо… — начала она, но Решар перебил.

— Мне нет дела до твоих денег. У меня совершенно другие цели. Ты хочешь пить или в туалет?

— Да.

— Что, да? Пить или туалет?

— И то, и то.

— Ладно. Сейчас я отвяжу твои ноги и одну руку. Учти, бежать отсюда невозможно. Двери закрыты, и я гораздо сильнее тебя, хоть, может, по мне и не скажешь.

Пока Решар возился веревками, Жанна лихорадочно думала, что делать. Попытаться напасть? Может и риск, но надо попробовать. Все равно маньяк ее изнасилует, или еще чего похуже. Когда Решар отвязал левую ногу, Жанна ударила ей ему прямо в лицо. Ну, попыталась ударить. Застать врасплох инквизитора класса А почти невозможно. Левая ладонь легко остановила ногу, а искалеченная правая вновь принялась перебирать узлы. Только теперь он привязывал, а не отвязывал.

— Помогите! Кто-нибудь, помогите!!! — закричала Жанна. Решар продолжал вязать узлы.