Иннокентий

Настроение еще больше ухудшилось, когда он осмотрел прилавки «стекляшки». Взяв батон белого и упаковку соленого сливочного масла, Кеша застыл в раздумье. Придется топать к продуктовому, что стоит на углу. А там Лариска. Ну и черт с ней! Он что-то ей обещал? Хватит с него соплей старого Васечкина. Этого деревенского увальня ушлая продавщица давно бы уболтала. И пошел бы Иннокентий под венец с этой коровой как миленький, и нес до конца жизни свою несчастливую планиду.

— Лариска сегодня выходная, — сообщила на входе уборщица, но обрадованный было Васечкин нос с носом столкнулся с Шошенским.

— А мы его на объекте дожидаемся, — нахмурился мастер.

— Я сегодня выходной.

— Кеша, ты опять? — Макарыч принюхался.

— Отметил со старыми корешами одно дельце, но я в норме. Просто всего по дому накопилось. Я же не железный, Макарыч.

— Мы же договаривались…

— Макарыч, это ты с хозяином договаривался. Я обещался помочь. И, между прочим, аванса так и не увидел.

— Да ты!

— Да, я. И что?

Васечкину надоел покровительственный тон мастера. Таких наглых упырей надо сразу на место ставить! А то сел на шею и поехал. А он и без Шошенского всегда себе халтуру найдет. Хотя бы через Потапова. Ну, или Валеру.

— Так, значит, ты на боковую.

— Сегодня отдыхаю. Завтра приду. Фронт работы обеспечьте сначала. А то позавчера три часа зазря на объекте проторчал. А это уже твой косяк, Макарыч.

Шошенский насупился. Давно его так не отчитывали. Можно быть уверенным, что на следующую большую халтуру Кешу уже не возьмут.

— Ну, смотри. Дело житейское.

— Завтра с утра буду.

На том и разошлись.

— Привет, Кеша. Что, с Лариской разругались?

За прилавком сегодня стояла томная Тамара. Она уже была третий раз замужем, но все равно флиртовала со всеми мужчинами по страшной силе. Вот и сейчас она кидала в сторону Васечкина пронзительные взгляды. Глаза густо подведены, губы покрашены ярко-красной помадой. Из породы барышень — на одном мужике сижу, на второго выглядываю, третьего рукой ищу. Крутые бедра повернуты в выгодном ракурсе, бюст приоткрыт максимально скромно.

— Нормально все. Наветы завистников!

Тамара захохотала, а потом заговорщески поведала:

— Кеш, к нам сардельки привезли. Свежие, телячьи.

Иннокентий не терялся и также шепотом ответил:

— Мне два кило привезенных. Сыр есть?

— Пошехонский.

— И этого полкило.

— Лида, пробей молодому человеку четыре двадцать две.

В итоге ему через прилавок передали уже упакованный сверток, чтобы не смущать остальных покупателей. Иннокентий мухой метнулся в соседний отдел, затарился там томатной пастой, помидорами не первой свежести и повядшей зеленью. Но и так сойдет. Устроим вечер итальянской кухни! Он еще подумал и зашел по пути в один скромный подвальчик. Гулять так гулять! Две бутылки Жигулевского дома отправились в холодильник. А что — суббота, имеет право!

Пока варились длинные макаронины, он мелко нарезал лук, зелень, сардельки, закинув их на скворчащую сковородку. Помидоры были заранее надрезаны и брошены в кипящую воду. Охлаждаем их, оставляем мякоть без кожуры, шинкуем и также на сковороду. Немножко добавим томат-пасты и специй. По квартире потек ароматный запах, Кеша уже давился слюной, когда смешивал пасту с соусом.

Спагетти, а-ля Иннокентий готовы!

Насытившись, Васечкин некоторое время смотрел в окно, затем решительно встал и подошел к тумбочке. В универмаге, кроме фотопленок была закуплена необходимая в хозяйстве канцелярская мелочь. Школярские тетрадки, карандаш, линейка и две шариковые руки. Последние еще были дефицитом. Кеша видел, что на работе многие пишут чернилами. Сам попробовал, но ему не понравилось. Капают, шкрябают по бумаге медленно, еще и заправлять часто требуется. Он аккуратно расчертил тетрадные листы на несколько граф и начал прикидывать возможные планы по каждому из вероятных путей развития.

Не хотелось тупо плыть по течению, раз все так сложилось в его судьбе. Было, конечно, горько, что молодая жизнь прервалась из-за тупой ссоры в клубе. Наверняка этим любителям овец ничего за убийство не будет. За них заступится диаспора, распишет какие они отличные спортсмены, и вообще даже муху не обидят. А напал на них злобный русский нацик. За Петрова заступаться было некому. Ихтиандр тебе в бок! От этих мыслей захотелось накатить. Он посмотрел в сторону холодильника, но не встал с места. Еще вечер впереди. Сядет на балконе и будет смотреть на закат. Отлично так, кстати, релаксируется.

«Думай позитивно! У тебя новая жизнь, её бы не просрать».