Иногда следы остаются

Увязавшийся за ними Никита больше любовался на готические башенки и размышлял о том, кем, по мнению местных националистов, является уроженец Ленинграда, сын вологодского мужика и хмельничанки? Обратиться за разъяснениями к специалистам в этом вопросе он как-то не решился и поблагодарил Бога за то, что в детстве научился бегло «размовляти державною мовой».

Аня с Наташей и Виталий на ярмарке разжились кто чем: медом, леденцами, брелоками, сувенирными шкаликами горилки, Никита обзавелся румяными щеками и сонливостью. Когда они вчетвером ужинали в пузатой хате на Шевченка Никита он уже почти забыл и об Эле, и о Лесе и подумывал лишь о том, как неплохо было бы вздремнуть перед милонгой.

Аня с Наташей, тем временем лоббировали свою кандидатку.

– Ты уже танцевал с Плюшевой? – строго спросила Наталья ковыряя селедку под шубой.

– Нет, – безразлично ответил Никита, спокойно мокая блин в сгущенку – мне многие про неё говорили. Я присматривался, как-то не проникся. Ну не лежит душа.

– Там не смотреть, а трогать надо,– поддержала Наталью Аня.

Подобные двусмысленности были вполне в её духе воспринимались окружающими так же естественно, словно речь шла о проверке на спелость какой-нибудь груши или сливы.

– Ну не знаю, – не сдавался Никита, – у меня как-то всё интуитивно. Если внешне танец не нравится, то ничего путного не выйдет. Давно проверено.

– Плюшевая – исключение – упорствовала Наталья – Попробуй.

– Я подумаю… – уклонился от обязательства Никита.

– А я бы с радостью потанцевал с Ниночкой, – вставил мечтательно Виталий, – но она почему-то не соглашается. Все бегает от меня…

– Это потому, – сказала Наталья назидательно,– что ты вечно руки выкручиваешь партнерше. Говорила уже сто раз, расслабь плечи!

Зародившийся спор с Виталием заставил девушек забыть о Никите.

***

– Нет, ну что ему могло не понравиться,– недоумевала Леся. Размышлять про себя она не могла, а потому Оксанка с Петей стали невольными свидетелями её мыслительного процесса. – Даже Тищук и Савченок танцевали со мной по три танды, а этот, вроде бы и не звезда какая-нибудь… Вы знаете о нём хоть что-то?

– Неа – в один голос ответили Петя с Оксаной, которым питерский милонгеро был представлен издалека в тот же вечер.

– Так в чём проблема тогда?

– Не знаю, – ответила Оксанка.

Ей после вчерашних плясок с Петей было не до терзаний подруги. У неё в голове полным ходом шли дебаты.

– Он та-а-а-акой милый, – пищала Оксанка добрая душа, – сегодня же вечером его поцелую!

– Ну, это же Петя… – возражала ей практичная Оксана Владимировна, – он милый, конечно, надёжный там и безотказный. Айтишник, опять же, но … Это же Петя… Ну, такое…

– Но он такой массаж делает, и заботится обо мне, и настроение поднимает, – не сдавалась Оксана добрая душа.

– Рекс знаешь ли, тоже настроение поднимает, – усмехнулась Оксана Владимировна, – и ты его даже в постель таскаешь вечно, но спать всё-таки отправляешь на коврик!

Эти жаркие дебаты длились весь день и совершенно измучили Оксанку, так что Лесе она была не помощник.

А вот безотказный Петя всё-таки пустился в рассуждения.

– Ну, может он традиции типа того, чтит.

– Какие ещё там традиции, – не поняла Леся. Она себя чтением форумов не утруждала и не кодигосе, негласной библии тангоманов имела очень поверхностное представление.

– Те, в которых потанцевать больше одной танды подряд означает приглашение на завтрак.

– Так я бы и не… – сказала Леся, осеклась и зашлась румянцем.

Она бросила вороватый взгляд на Оксанку – а ну как растрещит. Но та всё ещё была погружена внутрь себя и пропустила эту информационную бомбу мимо ушей.

– Думаешь, он это для приличия? – спросила Леся Петю.

– Ну конечно! – с убежденностью отозвался тот.

– Тогда ладно …

***

В этот раз Никита нацепил белую рубашку с принтом из блекло серых снежинок, надушился парфюмом Виталия, которым тот перебивал запах коньяка и даже занял место неподалеку от диджейского пульта.

Эля освещала все вокруг широкой нетрезвой улыбкой.

Никитке вспомнилось интервью актера Хабенского в котором тот шутил про различие между питерской и московской театральными школами. Говорил, что москвичи, обычно работают слегка навеселе, а питерцы – с жёсткого бодуна. В отношении танго диджеев не вполне справедливо. У всеми любимой в Питере Анечки рядом с ноутбуком обычно чай или кофе, у Эли был виски.

Она прихлёбывала из него время от времени и подставляла правую щёку под ежеминутные поцелуи кавалеров словно мадонна паломникам.

Обычно в подобной ситуации Никита, оценив размеры очереди, ушел бы «искать счастья» в других краях, но тут что дёрнуло его попытаться её пригласить.

Заиграл Domingo Federico, под который они уже как-то танцевали в Питере и на удивление взгляд Никиты сумел прошить толпу приятелей и воздыхателей.

Эля благосклонно кивнула в ответ и внезапно залпом осушила почти полный стакан.