Иной мир. Часть 2

Громадина, ростом не менее пяти метров, медленно встала. Мы, как полагается, тут же упали в траву и прекратили дышать. Гиганта отлично видно поверх кустов. Серая шерсть переливается в лунном свете. Форму тела гигант имеет вполне человеческую. Две руки, две ноги, голова.

— Это гориллоид, — тихо сказал Андрюха. — Не шевелись. А лучше вообще не дыши.

Зажатый в лапе (или руке?) гориллоида кабанчик отправился в рот. Целиком! Отчётливый звук работающих челюстей и хруст перемалываемых костей. Жевала обезьяна минут пять и за это время я успел вспотеть от пяток до макушки. Сможем ли мы ему навредить своим оружием? Вряд ли. Только пощекочем.

Довольно и совсем по-человечески рыгнув, гориллоид медленно сел, а затем и вовсе лёг, пропав из поля зрения. Уходить он, похоже, не собирается.

— Опасная животина нам попалась, — почти неслышно заговорил Андрюха. — Главное не шуметь. Гориллоид в этих краях редко встречается. Он тут царь, если сравнивать с остальными зверями. В одиночном бою уложить его способен, наверное, только берсерк, потому что он вооружён. Гориллоид никого и ничего не боится. Наша задача — просто уйти, не создавая шума. Встаём и пошли.

Андрюха встал. Бороться со страхом порядком надоело. Решил не обращать на него внимания и встал следом. Делая осторожные шаги, мы продолжили путь. Облегчённо выдохнуть удалось только спустя метров сто.

— Впервые в жизни увидел эту обезьяну-переростка так близко, — заговорил Андрюха, слегка покачиваясь. — Ноги ватные и ходить отказываются. Если бы он напал на нас — мы были бы съедены. Без вариантов.

— Если преследование будет, то оно просто обязано нарваться на гориллоида, — мечтательно сказал я. — Думаю, что им не поздоровится…

Рассвет начался в горах. Солнце осветило чёрные вершины, создав эффект золотого нимба. Затем оно вышло из-за гор, и темнота отступила. Стало намного теплее. Наше продвижение заметно ускорилось. Километр и мы войдём в плотный смешанный лес. От леса нас отделяет поросшее высоченной растительностью поле. Как только мы вошли в него, стало понятно, что это болото, а растительность — аналог земного камыша. Воды пока не много. Даже ботинки удалось не намочить.

— Здесь нам стоит кого-то опасаться? — спросил я, продираясь следом за Андрюхой. Идти сложно. Старательно обходим растущую кустами траву, остроте которой может позавидовать даже земная осока. От сгоревших Тигров мы ушли километров на десять-двенадцать.

— В этом мире стоит опасаться всего, — ответил Андрюха. — В таком болоте я прежде не бывал, но могу смело сказать — желающие нас сожрать твари здесь имеются. Главное, не заходить в воду глубже колена. Местные пиявочки то ещё удовольствие. Они не присасываются. Они заглатывают…

Метров сто мы прошли и вышли на островок без растительности. Точнее, всю растительность, которая здесь была, кто-то тщательно утоптал. Крови слишком много. Бурой, спёкшейся, хлеставшей во все стороны. Какой-то крупный зверь уделал менее крупного зверя, затем сожрал его, а после ушёл, оставив чёткий след. Немногочисленные кости раздроблены. Черепа съеденной зверушки не видно. Много бурой шерсти и кусков плотной шкуры.

— След не хилый, — сказал я, показав на оставленную неведомым зверем вмятину. Такой след способен оставить кто-то размером не меньше слона. Разобрать форму следов невозможно. Слишком мягкая почва и слишком много воды. Возможно в этом месте ужинал гориллоид.

— Пошли, пока этот любитель болотных пикников не надумал вернуться, — сказал Андрюха и продолжил пробираться по болоту.

Пройдя еще метров триста и старательно огибая появляющиеся на пути блюдца с водой, мы услышали стрельбу. Стреляют с пулемётов и чего-то более мощного. Примерно в пяти-семи километрах от нас.

— Скорее всего погоня, — предположил я. — И скорее всего они нарвались на гориллоида.

— Мне это не интересно, — отозвался Андрюха. — Еще немного и выброшу пистолет. А вместе с ним и автомат. Бесит всё это!

Огромный червяк вылез из земли метрах в трёх от нас и начал извиваться. Толстый, не меньше метра в диаметре, бледно-белого цвета, с пастью, усыпанной несколькими рядами острых треугольных зубов. Изогнувшись, эта пасть уставилась на нас.

— Не шевелись, — попросил Андрюха, почти не испугавшись. Или мне так показалось. — Это болотный червь. Реагирует на колебания. Двинемся — атакует. Спрячется, а затем атакует. Эта атака, как ты уже понял, была промахом.

Сказать, что меня испугал червь — промолчать. Не каждый день увидишь уродливый шланг, который вылез из земли и теперь смотрит на тебя открытой пастью, усыпанной сотнями зубов. Не сомневаюсь, что захватывая жертву, эти зубы служат конвейером, который жертву перемалывает и проталкивает в чрево. Я предпочёл бы быть сожратым гориллоидом, нежели оказаться в пасти червя и чествовать как эти зубы кромсают тело.

— Варианты? — сухо спросил я. Ствол автомата уже смотрит на червя, а палец лежит на спусковом крючке.

— Просто стреляем, — ответил Андрюха и его автомат накрыл тишину болота громкими выстрелами.