Иной мир. Часть 3

Бодров поймал всего одну рыбку. Пудовая головёшка с огромной пастью, усыпанной острыми зубами, оказалась не пригодной для еды. Но главное, что поймал. Боков вообще ничего не поймал и получил от медведя выговор. Впрочем, от рыбалки все остались довольны.

Рыбы получилось больше полтонны, и чистить мы её устали. А потом ещё таскать пришлось. Нам, людям, и полсотни кило бы с головой хватило. Медведям улова оказалось маловато, и они ходили на рыбалку ещё разок. Уже без нас, что хорошо. Я в это время уже спал. Жаль, что выспаться не успел. Стрелков разбудил.

— Помянем парней? — Боря трясёт меня за ногу так, словно надеется оторвать. — Рылся в барахле и нашёл водяры пузырь. Андрюха не прочь помянуть, если что.

— Девять дней сегодня исполняется, как дядьку твоего схоронили, Никита. — Рожа Бокова влезла в палатку прямо над рожей Стрелкова. — Помянем?

— Тише ты, — зашипел я и посмотрел на спящую Машу. То, что Старый мне приходился родственником, я ей пока не сказал. Всё откладываю серьёзный разговор. Жду, пока забудется смерть Владимира Росса. Рановато пока в прошлом ковыряться.

Кроме нас троих поминать погибших от случайных пуль никто не согласился. Умаялся народ и лишать сна себя не намерен. Я тоже спать хочу, но такое мероприятие пропустить не могу. Совесть не позволяет. Стрелков Боря, уверен в этом, насчёт того, что рылся в барахле и нашёл там пузырь, соврал. Барахлом он называет свой огромный рюкзак. Много интересного там лежит. Ещё пара пузырей водяры точно сыщется. Полковник любит крепкое на грудь принимать. Зависимость у него. Часто спрашивает, где бы нам запасы пополнить. Увы, но в города не суёмся. И в посёлки тоже. Стороной обходим.

Десять минут, и бутылка пустая. Не ошибся я насчёт наличия других бутылок в рюкзаке Стрелкова. Сбегал он за второй, но пояснил, что больше точно нет. Не услышали мы в голосе уверенности. Разлилась водка по стаканам. Все спят, включая берсерков, а мы бухаем.

— Всё хотел спросить по поводу географии, мужики. Где этот Иерихон, которого вы боитесь, находится? И где сейчас мы находимся? Относительно Иерихона, конечно же. — Боря ловко наполнил первую тарелку похлёбкой, не забыв положить солидный кусок рыбного филе, и вручил её Андрюхе. Затем такая же тарелка досталась мне. Себе Боря положил только рыбу. Бульон его, видимо, не интересует. Вдохнув аромат, исходящий из тарелки, он довольно промычал: — Классный супец готовит Угрх. Ел бы такую еду хоть каждый день. — Его глаза стали большими и круглыми, а рот воскликнул: — Вы видели, сколько рыбы сожрали медведи? Это ж надо так суметь, блин! И куда, спрашивается, влезло?

— Видели, — ответил я. — Мы же никуда не уходили во время обеда, Боря.

Стрелков, немного захмелевший, показал мне большой палец. Рукой вытащив из тарелки шмат рыбьего филе, откусил солидный кусок и, жуя, поинтересовался:

— А задумывался ли кто-нибудь о том, как ходят в туалет берсерки? Они ж броню ни разу не снимали. Или снимали?

— Они уходят на час-два каждую ночь, — рассказал я. — Может, помыться и в туалет, а может, и по другим делам. Кто их знает, этих броненосцев. Болтать они не любители.

Я сосредоточился на похлёбке. Угрх, отдам должное и соглашусь с Борей, готовит отлично. Давно в том убедился.

— Я чуть в кучу свежего дерьма не наступил, — решил поведать о не случившемся казусе Андрюха. — Ещё когда мы в горах были. Пошёл мыться к ручью и увидел огромную кучу дерьма. Наступить, впрочем, в неё было нереально. Столь большая, что огуречную грядку можно сложить. Кто знает, может, её берсерк сотворил. Жрут они и вправду многовато, но с их размерами и метаболизмом иначе нельзя. Давайте, мужики, лучше географию пообсуждаем. О дерьме во время еды мне не нравится разговаривать.

— Валяй! — Боря отложил тарелку и принялся разливать остатки водки по стаканам.

— Иерихон там. — Андрюха показал чуть правее направления, с которого мы пришли. — До него примерно четыре сотни километров по прямой. Но прямо не пройдёшь, потому что горы. Мы, считай, почти прямо шли, потому что пещеры. Медведи молодцы, знают кратчайший путь. Если транспортом в Иерихон ехать, то не меньше тысячи придётся отмахать. Горы такие, что пешком с трудом перейдёшь. Всё, конечно же, условно. В этой местности я процентов на семьдесят ориентируюсь. А может, и меньше. Но Могучую знаю. Давно знаю.

Могучая — это река. Родственница земной Волги, которой вряд ли чем-то уступит. Хотя нет, ошибаюсь, Могучая Волгу обойдёт играючи. Не осквернил её человек так, как осквернил Матушку-Волгу.

Я, если сравнивать с Андрюхой, в географии полный ноль. Угрх пытался объяснить, где мы находимся, но только запутал. Знаю одно — идём на север, и таким темпом, который взяли, идти не меньше месяца. Долго. Транспорт нужен срочно.

Ещё медведь-кореш рассказал, что до посёлков пешком около трёх месяцев топать. И не факт, что дойдёшь. Вот если медведь один пойдёт, то раз в пять быстрее доберётся. Человек слаб. Мохнатый не забывает об этом напоминать.