Иноземия, или туда и снова туда

Продолжалось сие действо ровно столько времени, сколько Зак оставался сытым и довольным. После чего, бесцеремонно попросив Ава порулить, Зак фундаментально перекусил захваченными все с той же базы сухими пайками, запил все это чистой водой из захваченного оттуда же бидона, и, предложив своим спутникам заняться тем же самым, сел обратно за руль. На иронический вопрос Ава, почему это Зак вдруг вместо того, чтоб в очередном ресторане перекусить, на ходу крохами перебивается, последний спокойно ответил, что и так уже потеряно много времени, туннель вот-вот может закрыться, а потому надо спешить. Естественно, что эти слова никоим образом информационный голод ни Оны, ни Ава не смогли утолить, но даже формально у них больше причин обращаться к Заку не было, и он мог спокойно ехать дальше.

Впрочем, ехать оставалось не так уж и далеко — Ропа хоть по размерам и была побольше Окраины, но той же Великославии она уступала во много раз. И как-то так внезапно оказалась, что вот уже и граница, за которой — загадочный Этросгаст. Хотя нет, не так уж и внезапно. Еще за добрых тридцать километров от границы резко упал поток сусликомобилей, исчезли крупные города, заметно ухудшилось качество дороги, стало попадаться больше военных, которые пока еще не знали о наглых похитителях сусликотранспортера, и потому не сделали никаких попыток его остановить. Но тридцать километров на той скорости, с которой мчался Зак, это всего лишь восемнадцать минут, так что термин «внезапно» тоже имеет полное право на существование. Будь на месте Менского за рулем кто-либо другой — он бы сбавил скорость, хотя бы для того, чтоб отметить тем самым факт пересечения границы, но Зак — это Зак и есть, а потому вот только что наши герои ехали по Ропе, и вдруг под колесами бронированного сусликотранспортера уже Этросгаст.

Испугаться толком не успел никто, ни Ав, ни Она, и ни один из тех пограничников, которые остолбенели на добрых десять минут, провожая стеклянными глазами броневик-призрак, вынырнувший ниоткуда и исчезнувший в стане врага, по дороге начисто снеся шлагбаум, стоящий тут скорее для проформы, чем с целью кого-то остановить.

Не испугались и жители Этросгаста.

Глава 11. В абсолютно новом месте или Etro?gast

ВЕСНА!

Великая и Единая Союзная Народная Армия!

Жители Этросгаста, ставшие свидетелем нарушения границы, не испугались и не стояли столбом, а тут же своими секретными каналами послали важную весть — пришли враги, и ВЕСНА обязана опять встать на защиту своего отечества. ВЕСНА должна опять, как встарь, слиться из капель народных в тело великое и непобедимое, и кровью своей очистить от скверны Избранную Страну. Так повелось со времен изначальных, когда еще Великий Отец Народа не устал от дел мирских и не слег в вечный сон, готовый проснуться в тяжкий для Этроса час, и так будет вовеки веков. Об этом знал каждый, кто родился в Этросе, с момента своего первого крика, и каждый был готов отдать свою кровь на благое дело, дабы ВЕСНА опять одержала победу, потому что проиграть она не могла по самой сути своей. ВЕСНА, непобедимое детище Великого Отца Народа, было самой сутью Этроса, она и была самим Этросом, и пока было так, пока народ и ВЕСНА были едины, никто их не мог одолеть. Ибо так завещал сам Великий Отец Народа, ныне почивавший во сне, и сколько бы не тужились никчемные чужеземцы, чьи души не были отмечены знаком Великого Отца Народа, одолеть Этрос им никогда не было суждено.

Зак обо всем этом, естественно, не знал, а даже если бы и узнал — не уделил бы ни малейшего внимания всем этим народным бредням и чаяниям, разве что перевод сочетания «Великий Отец Народа» с Этросгастского языка на нормальный мог бы его несколько озадачить. А мог бы и не озадачить, чего только в мире не бывает. Вместо всего этого Зак занимался намного более увлекательным делом — он учился водить машину не по шоссе, где и ребенок справиться, а по пересеченной местности, которой и был весь Этросгаст. Причем так как о самом наличии педали «тормоз» Менский не подозревал, то границу между Ропой и Этросгастом Ав и Она скорее почувствовали не глазами, а местами, на которых сидят. Потому что еще совсем недавно ровное сиденье вдруг ни с того ни с сего решило показать, как именно чувствует себя объезжающий молодого дикого быка наездник, и за пару секунд Ав с Оной успели испытать все прелести столкновений головы с потолком, друг с другом и всего со всем. Все то, что предварительно Зак не укрепил, очень скоро оказалось размазанным равномерно по всей кабине, и единственным не пострадавшим объектом был сам Менский, каким-то диким чутьем умудряющийся колебаться в фазе с суликомобилем, и ни голове, ни конечностям, ни седалищу своему особого вреда не нанести.