Инсектерра. Выжить в любви

Она развязала платье, сшитое из двух грубых полотнищ, и до середины открыла аппетитную грудь. Не заметив большого интереса Уно к своим прелестям, Камрит оголилась до пояса и сама помяла свои торчащие соски, после чего кормис снова закрыл глаза.

"Что за странное место, где наяву сбываются давно забытые сны? Зачем они снова меня беспокоят…"

− Эй, не вздумай помирать, парень! – приказала Камрит, хлопая его по щекам.

Потом она задрала подол и улеглась рядом, положив колено на ноги Уно.

− Что ты делаешь? – тихо спросил он, пытаясь отодвинуться к стене.

− Я хочу согреть тебя, мальчик. Не волнуйся, тебе пыхтеть надо мной не придется. Мы просто полежим рядышком, может, скорее окрепнешь. Я же теперь почти святая Камрит и моя жалкая, никчемная душонка принадлежит одному безумному монаху, так что должна соответствовать его идеалам. Но все-таки, милый мой, я безумно рада тебя видеть. Ты такой молодец, что не помер в речке. У-у, мой сладенький красавчик!

Бывшая распутница не лукавила. В ее глазах действительно блестели искорки счастья, но кормис хмурился, не понимая, к чему она клонит.

− Не смотри на меня так строго, менестрель, − шептала Камрит, поглаживая тугие мускулы на животе Уно. – Я жутко соскучилась по настоящему мужику, дай хоть потрогать тебя. Что недовольно сопишь? Обними, как в прошлый раз и я дам тебе столько силы, сколько выдержишь. Вы это любите, я же помню. Ладно, разрешаю… Щупай, как хочешь, соси грудь, даже засовывай пальцы в мокрую дырку между ног, но большего не позволю, потому что дала обет смирения и благочестия. И при том желаю помочь тебе исцелиться… Ох, и тяжелый выбор.

Камрит расслабленно вздохнула и прикрыла глаза, а бывший наставник пристально смотрел на нее, пока шаловливые пальцы куртизанки не задели раненое плечо. Уно сжал зубы от боли и глухо проговорил:

− Почему ты здесь? Чей это дом?

− Ты в Мантихаре, дружочек. Слышал о заповедной рощице? Чудесное, безопасное местечко, я тебе скажу! Мы здесь тебя подлатаем и отправим к друзьям. Можешь захватить с собой одну плаксивую дуреху, что так и рвется в Кормаксилон, видать, здорово вы ее там поимели, до сих пор щекотно между ляжек.

Камрит ворковала, приподнявшись на согнутом локте, а второй рукой продолжала водить по груди Уно. Но в голове у него все перепуталось, в памяти вдруг возникли всполохи горящей Дармы и стали слышны вопли чужих воинов, задыхающихся в дыму. И самому Уно надо скорее искать Магрит. Зачем здесь другая…

− Значит, ты не погибла.

− Нет же! Вот дурачок. Я всего лишь решила прогуляться… ну-у… то есть захотела вернуться обратно в большой город за рекой, но Сергуль бросил меня в лесу. Вы его не находили? Бедняга, он был так хорош! Надеюсь, ему не пришлось много страдать, и он умер быстро.

Уно чувствовал, что начинает мелко дрожать. До его измученного сознания доходила вся горькая правда – на лежанке перед ним сидит женщина, которую еще не так давно все боготворили в Кормаксилоне.

Королева, сбежавшая с жалким пленником.

Королева, предавшая Семью.

Камрит Капризная – та, что бросила кормисов на верную медленную смерть. И теперь она легко и весело рассуждает о своих приключениях.

«Решила прогуляться!»

Уно поразился, как раньше не замечал, что эта женщина пуста. Ее заманчивая внешность похожа на оболочки семени, а снимешь шелуху и внутри окажется гнилой зародыш или вовсе труха, пыль. Разве Уно когда-то ее любил и желал? Странно…

Он откинулся назад на свернутое в изголовье одеяло, набитое сухими листьями кафры.

− Я ищу настоящую королеву. Лучшую из правительниц Кормаксилона. Хозяйку моего сердца. Ее имя – Магрит Благословенная. Она прекраснее всех женщин на свете. Ты не встречала ее в этих краях?

Бывшая куртизанка разинула рот от досады, но скоро опомнилась и налетела на Уно, как подбитая куруша:

− А разве я тебе уже не подхожу? Ага! Все мужчины, одинаковы, не важно – белая у вас кожа или сплошь изрисованная. Вы изменники и прелюбодеи! На вас нельзя положиться. Вы готовы нанести удар и бросить нас, едва мы станем слабее и перестанем вам угождать.

Голос Камрит напоминал злобное шипение, однако скоро тон ее речей изменился:

− Я ведь еще могу быть лучшей, − прошептала она, приложил руки к груди. – Я не ценила вас, не понимала. Вы были ко мне добры и теперь, когда я знаю…

− Ты больше не нужна Кормаксилону, − уверенно сказал Уно, отвернувшись к стене.

Он понимал, что не имеет права утверждать за всех, тем более теперь он не член Семьи, раз содрал свою метку, и в то же время всей душой чувствовал правоту. Королева-предательница не нужна дому.

Камрит побагровела от возмущения и медленно поправила на себе одежду. Взгляд ее был суров, а уголки губ скорбно повисли.

− Хорошо! Даже дикари от меня отказались. Я больше так не могу. Я больше не вынесу этой пытки. Мне надо было решиться давно, я вовсе не трусливая дрянь. И я это сделаю… Ради него сделаю хоть одно доброе дело. И когда меня не станет, ему больше не придется истязать тело постом и молитвой. Он скоро забудет меня и снова станет счастливым.

− О ком ты говоришь? – удивился Уно.