Insider. 1 (СИ)

Тогда я впервые раз оказалась на содержании у мужчины. Калеб снял нам с Мией двухкомнатную небольшую квартирку, оставил денег, свой телефон и пропал на несколько недель. Но я все равно каждый день проживала, как на иголках. Боялась, что в любой момент парень вернется и спросит то, за что заплатил. Однако, я ошиблась. Калеб возвращался, приносил денег и снова уходил. Так длилось около полугода. Я постепенно успокоилась, хотя и не понимала мотивов двадцатипятилетнего, который вдруг решил изображать из себя джентльмена. Мы с Мией стали выходить на улицу, посещать занятия в школе, снова научились ходить, не вздрагивая и не оглядываясь. Мне стоило радоваться несказанному везению, которое свалилось на меня, но я внезапно осознала, что скучаю по матери. В один ничем непримечательный день, взяв немного денег и купив еды, я поехала к ней, чтобы немного помочь, поделиться тем, что имею.

Если бы я знала, чем закончится мой аттракцион невиданной щедрости...

{Нет, это та самая бездна, в которую не нужно заглядывать, и не испытывать на себе ее тлетворное влияние. }

Перевожу взгляд на Мию, которая ловко меняет пакеты в капельницы, проверяет катетеры в моих венах.

– Сегодня последний день прокапаемся и все, – с мягкой улыбкой сообщает она. – Можно будет убирать.

– Ты получила медицинское образование? – задаю я вопрос, который стоило задать еще пару дней назад. Миа отрицательно качает головой.

– Закончила курсы медсестры, – ответила она будничным тоном. – Ухаживала за одним престарелым. Сначала я для других целей у него была, а потом бросить не смогла. Он платил, конечно, но, к сожалению, наследство не оставил, – Миа тяжело вздохнула, усмехнувшись. – Знала бы, на хрен не стала бы утки за ним выносить.

– Не расскажешь, какое отношение имеет Рэнделл Перриш к тому, что я здесь? – я сделала еще одну попытку, воспользовавшись моментом откровения с давней подружкой. Взгляд Миа сразу изменился, стал отстраненным, незнакомым.

– Завтра он сам тебе все расскажет, Лиса. Ответит на все твои вопросы.

И она ушла, оставив меня наедине с ожившими страхами, которые не давали мне спать до рассвета. Я пыталась морально подготовится к тому, что принесет мне встреча с Рэнделлом Перришем, мысленно готовила ответы на вопросы, которые, я была уверена, он задаст. Ему известно, что я крот. В этом нет сомнения. Если даже Перриш ничего не знал до того, как ему пришлось выручать меня и Итана из заварушки с Галлахером, то ему не стоило сложить два плюс два, не прикладывая особых усилий. Передал ли Итан слова моего признания, сделанного в минуту опасности, когда я уже не надеялась на спасение – мне неизвестно, но сам факт того, что Итан за три дня не появился, чтобы поговорить со мной – выглядит для меня красноречивым доказательством его предательства, хотя, я не могу обвинять его в этом. Он тоже рисковал. И у меня осталось много сомнений в причастности самого Итана к произошедшему. Я не верю в совпадения такого плана.

Возможно, все это было подстроено, начиная с нашей встречи. Но зачем? Кому нужна такая сложная комбинация? Кому нужна я? Во мне нет ничего особенного. Я просто девушка, которая не представляет для мира мужчин, вроде Перриша, никакой ценности. И меня страшила мысль о том, что он сделает, узнав о том, что я провалила его сделку. Или не провалила? Похитители что-то говорили о финансовых потерях Саймона. И снова в голову закрадывается мысль о том, что я стала частью чьей-то шахматной партии, пешкой на доске двух опытных игроков, и теперь моя судьба и, может быть, даже жизнь, зависит от того, кто в итоге вышел победителем. Предположения, новые и старые версии, домыслы и догадки взрывали мозг, но я не обладала информацией, чтобы подобрать к различным вариантам выходы из сложившейся ситуации. Мне оставалось надеяться только на собственную интуицию и сыграть на женской слабости, вызвать жалость и сочувствие, а не желание мстить и наказывать. Но страх… страх всегда сильнее разума, особенно если ты чувствуешь себя беспомощным, слепым котенком, которого посадили в мешок и размышляют утопить или отпустить на свободу. Я была покорной игрушкой Саймона четыре года, выполняла любую прихоть и никогда не огорчала, но что он сделал, решив, что я предала его? Практически приговорил меня. Почему Саймон решил, что я предала его? С чего взял, что я работала на другую сторону? И будет ли возмездие Перриша страшнее, чем то, что уготовил мне Саймон, послав своих головорезов?

Я так измучила себя, пытаясь продумать хотя бы одну линию поведения, когда Рэнделл Перриш явится, чтобы вершить мою судьбу, так истощила последние моральные силы, что под утро почувствовала, как тело снова начинает сотрясать озноб. У меня поднялась температура, и лихорадка, как ни странно, принесла заметное облегчение. Мне удалось отключиться, провалиться в сон на несколько часов.