Инспектор и бабочка

– Дождь?

– За окном яркий солнечный день, и ты прекрасно об этом осведомлен. Но видишь совсем другое. Дождливые осенние сумерки. Или, к примеру, автомобильную стоянку с мотелем. Про хренов мотель ты тоже в курсе: он давно закрыт. Но там, в сумерках, он все еще работает.

Энеко забарабанил пальцами по столу и на секунду задумался:

– Не совсем понял вас, инспектор. Вы описываете вид из какого-то конкретного окна?

Обгрызенные ногти Монтойи раздражают, его самого так и хочется вынести за скобки длинных бескровных губ, и зачем только Субисаррета пустился в оконные откровения? Толку от них не будет, тут и к гадалке не ходи!

– Я описываю конкретную ситуацию. Летним солнечным днем некий человек заходит в некую квартиру, натыкается на окно и видит в нем не соответствующий действительности пейзаж.

– Дождливые осенние сумерки?

– Да.

– Вы хотите, чтобы я проанализировал характер видения?

– Нет, черт возьми! Я хочу, получить хоть какое-то объяснение увиденному в окне.

– Человек, о котором вы говорите, употребляет наркотики?

– Нет. Это – самый обычный человек. Без всяких нездоровых привычек, зависимостей и психических отклонений.

– Быть может, одноразовый прием какого-либо средства?

– Исключено.

– Ничего, кроме вида из окна, его не насторожило?

Все. Субисаррету настораживает все, связанное с Виктором Варади. Его квартира, его образ жизни, его привычки, и, наконец – его поведение в ночь убийства и последующее исчезновение. Но все это можно хотя бы объяснить, пусть и со временем, заполучив определенный набор фактов. Объяснить же метаморфозы с окном – невозможно.

Не-воз-мож-но.

– …Вид из окна – главная заковыка.

– Могу предположить, что некий человек, войдя в некую квартиру, получил шанс взглянуть в глаза другой… параллельной реальности.

– Более удобоваримого объяснения нет?

– Я такового не нахожу.

– А я – не особенно верю в мистику.

– И при этом интересуетесь одним из самых мистических растений…

– Всего лишь по долгу службы. Час назад я знать не знал о его существовании. А вы сами когда-нибудь имели с ним дело?

– В каком смысле?

– В самом прикладном. Экспериментальном, так сказать. Чтобы понять что-то, одной теории недостаточно. Словом, испытывали ли вы действие ибоги на себе?

Обгрызенный ноготь Энеко Монтойи, поболтавшись пару секунд в воздухе, нацелился прямиком в переносицу Икера.

– Вы спрашиваете меня как полицейский инспектор?

– Скорее, как друг Иерая.

– В любом случае мой ответ – «нет». Я всего лишь университетский преподаватель. Моя специализация – история мировых религий. А африканские религиозные культы – скромное хобби, не более. И об ибоге мы говорим лишь в контексте моих знаний и представлений о бвити. Просто потому, что сам бвити основан на употреблении этого… м-м… растения.

– Ясно. Незаменимая штуковина эта ибога, да?

– Для исповедующих культ бвити – безусловно. Они так и называются – «едоки ибоги». Кроме того, каждый, кто ежедневно соприкасается с ибогой, способен выдерживать экстраординарные физические нагрузки на протяжении длительного времени. Она многократно увеличивает мускульную силу и общую выносливость…

– Н-да, – хмыкнул инспектор. – С такими рекомендациями от специалиста невольно призадумаешься о закупке пары-тройки тонн этого чудо-средства. Чтобы на все городское полицейское управление хватило. А то работа у нас собачья и рабочий день не нормирован.

– Да. Вот еще что: ибога – отличный афродизиак…

– Э-э, тогда парой-тройкой тонн вряд ли обойдешься.

– Это такой полицейский юмор? – Монтойя подмигнул Икеру дергающимся левым глазом.

– Я совершенно серьезен.

– Ну да. Тем более что и ибога – чрезвычайно серьезное растение. Более всего она ассоциируется со смертью. Причем не только в метафизическом смысле. Во время церемонии инициации…

– Инициации?

– В культе бвити – аналог христианского крещения. Так вот, во время церемонии инициации случаются и летальные исходы.

– Что-то вроде обычного передоза?

– Упрощенно – да. Хотя это, скорее, исключение, чем правило. И зависит от индивидуальных особенностей организма. Обычно нима не промахиваются с дозировкой…

– А видения тоже зависят от индивидуальных особенностей организма?

– В видениях «едоки ибоги» совершают путешествие к своим умершим предкам, а те, в свою очередь, отводят их к богам. Эта схема вполне традиционна и обща для всех. Индивидуальна только картинка самого путешествия. Так сказать, его ландшафт…

Мотели и автомобильные стоянки тоже являются частью путешествия. И вполне традиционной. Вот только кто предпринял это путешествие?

Уж точно не Субисаррета!

– Вообще, ибога – растение, которое позволяет видеть мертвых. И это – растение богов… Надеюсь, вы не посчитаете это пропагандой наркотика, инспектор?

– Нет. Но у меня возник еще один вопрос.

– Относительно ибоги?

– Относительно самого культа. Возможно ли, чтобы его последователем стал европеец?

– В принципе, такая возможность не исключена. Но для этого нужно стать своим в общине, а это, согласитесь, требует времени. Месяцем или даже годом здесь не обойдешься.

– А… двумя?