Инспектор, спасите сына! (СИ)

Хоть я и предполагаю, что ничего такого в этой машине нет, но, когда после третьего поворота, я вижу, что эта ржавая раздолбанная Нива без номеров все ещё едет за мной, мне становится не по себе. Сразу вспоминаются события прошлой ночи. Тот странный силуэт в темном коридоре. Шаги и шорохи в подъезде, которые я приняла за Савельева, идущего за мной, но мне никто не ответил.

Я делаю несколько кругов по кварталу. Машина едет за мной.

— Вась, ты чего петляешь, заблудилась? — спрашивает меня подруга.

— Та тачка. Ржавая. Она все ещё за нами едет, — говорю я немного нервно.

— Да ладно?! — Алина поворачивается назад и видит, как следом за нами на перекрёстке и правда поворачивает та самая старая машина без номеров. — Жуть… — бормочет подруга.

Я прибавляю газу. Петляя по дворам, я выскакиваю на проезжую часть и, на одном из светофоров резко вырываюсь вперёд, обогнав сигналящую мне красную мазду.

Я еду на максимально допустимой скорости, пока не замечаю, что мы на выезде из города.

— Ого, вот это ты стартанула, ну и куда мы теперь? — спрашивает Алина.

— А я сейчас по объездной дороге проеду и заеду в город с другой стороны, — решаю я, выезжая на пригородную трассу.

Я ещё некоторое время поглядываю в зеркало заднего вида, но преследующей нас машины не видно, так что я выдыхаю спокойно. Даже настроение поднимается.

— Ну вот, видишь, оторвались. Может, она и не за нами совсем ехала, может, я себе надумала просто, — улыбаюсь я, набирая скорость на трассе.

— В этом городке такие страсти происходят, я прям в шоке! — смеётся Алинка.

Я тоже улыбаюсь, бросаю взгляд на зеркало заднего вида и в этот же момент происходит резкий толчок. Я ничего не понимаю, лишь успеваю дёрнуть руль вправо, чтобы машина съехала на обочину. От удара я ощущаю, как перед глазами все плывет, и я погружаюсь в полную темному, слыша лишь шум в ушах, который тоже очень быстро растворяется.

***

— Девушка, девушка, вы в порядке? Вы меня слышите? — незнакомый мужской голос и какой-то резкий противный запах заставляют меня очнуться. Я лежу на земле. Прямо на обочине дороге. Надо мной склонился какой-то мужчина. Я его не знаю.

— Пришла в себя! — кричит мужчина кому-то. За его спиной я вижу бегущую от остановившейся неподалёку машины женщину с бутылкой воды.

— Егор… Где Егор? Где мой сын? — первым делом спрашиваю я, тут же пытаясь встать. Голова раскалывается. Я тянусь к болезненному месту и ощущаю пальцами что-то липкое. Кровь?

— Девушка! Вам нельзя вставать! У вас голова разбита! — говорит мужчина, но я его не слушаю.

Меня обхватают паника. Егор. Где Егор?!

Я оглядываюсь по сторонам, но не вижу своей машины. Ее просто нет. Ни машины, ни Алины, ни Егора. Неподалёку стоит старая ржавая Нива без номеров. Сердце пропускает удар. Из глаз брызжут слёзы. Меня начинает бить в истерике.

— Егор! Егор! ЕГОР!!!! — кричу я, не понимая, куда делся мой сын.

Издалека слышится вой сирен. Приезжает машина скорой помощи и ДПС. Едва увидев их, я, спотыкаясь, бегу вперёд. Голова кружится. Из машины выходит Ярослав. Перед глазами настоящая карусель.

Я кидаюсь к нему и судорожно вцепляюсь в его руку, истерично тряся его за рукав.

— ЕГО УКРАЛИ УКРАЛИ!!!

— Тише, тише, Василина, — крепкие руки Ярослава сжимают мои плечи, но меня это не успокаивает.

— ЕГО ПОХИТИЛИ! ПОХИТИЛИ НАШЕГО СЫНА!!! — кричу я, захлёбываясь слезами.

Ярослав замирает, смотря на меня со все глаза.

— Что ты сказала?… — переспрашивает он.

— Я сказала, что это НАШ сын! И его похитили! Его украли! Его нет!

Глава 26

Василина

Ярослав, прижав меня к себе одной рукой, пока меня трясёт в истерике, достаёт рацию и связывается с центром. Он просит прислать на место происшествия следователей, потому что помимо дорожно — транспортного происшествия произошло еще и преступление с возможным похищением ребёнка.

Пока мы ждём следственную группу, а напарник Ярослава опрашивает тех, кто нашёл меня и привёл в чувства, также прося их остаться и подождать следователей, сам Савельев отводит меня в патрульную машину.

Усадив меня на переднее сидение, он встаёт рядом у машины и даёт мне бутылку воды. Жадно глотая воду, я пытаюсь хоть как-то унять рыдания. Мне страшно. Мне так страшно и больно. Я совсем не понимаю, что происходит. Почему в этом городе постоянно происходит всякая чертовщина?!

Через какое-то время, я все же немного прихожу в себя.

— А теперь, скажи мне, что, черт побери, происходит, потому что сейчас я вообще ничего не понимаю, — произносит хмуро Савельев. — Значит… Тот мальчик, которого ты тогда отвозила в больницу, это не сын подруги?

— Тот… Мальчик… — я всхлипываю. — Это Егор. И это… Наш с тобой сын… — чуть ли не шепчу я, будто боясь ещё раз произносить это вслух.

— Мой сын?… Но… Как?! — непонимающе спрашивает Ярослав.

— Когда я… В тот вечер, когда я не дождалась тебя, когда я ушла… Я собиралась… Нх… Я как раз собиралась сообщить тебе, что я бер… беременна… — Савельев сует мне под нос платок и я вытираю им слёзы и сопли, однако, слушает меня молча, так что я продолжаю: — Но… После всего произошедшего, я… Как только я узнала, я… Я собрала вещи и уехала…