Инстинкт Бабы-Яги

– Нет-нет, вполне достаточно, теперь посиди тихонько в уголке, я перекушу, и уедем.

– Наешься как следует, – посоветовала Миранда, – похоже, здесь полно вкусного, а ваша кухарка Ленка готовит парашу!

– Миранда, ты же умеешь разговаривать нормально. – Я попытался заняться воспитанием ребенка. – Параша! Ну что за выражение!

– Ваня, – хихикнула девочка, – не занудничай, тебе не идет, или хочешь походить на этих недорезанных мумий?

От неожиданности я ответил правду:

– Нет.

Миранда подавила смешок и, подхватив тарелку, уселась на диван, старательно натянув подол юбчонки на колени. Я заметил, что к ней приблизился Петр Александрович Шмаков, и со спокойной душой отправился за бутербродами с бужениной. Петр Александрович профессор, милейший человек, пусть Миранда с ним пообщается! Я же чуть-чуть отдохну…

Глава 14

Внезапно из коридора раздался дикий вопль, потом такой звук, словно на пол уронили мешок, звон… Все кинулись к двери. Я, оказавшись первым, увидел свою бывшую няню, а теперь домработницу Николетты, сидевшую около подноса. Рядом с ней валялись остатки чашек, руины чайника и растеклась темно-коричневая лужа.

– Нюша, – всплеснула руками Николетта, – ты упала.

Потом она повернулась к гостям:

– Бога ради, извините, держу дуру из милости! Сейчас принесут чай.

Дамы, составлявшие абсолютное большинство среди присутствующих, шушукаясь, вернулись на диваны.

Когда в коридоре остались только я и хнычущая Нюша, Николетта сердито велела:

– Вставай, хватит сопли лить! Опозорила меня, корова косоногая. Теперь начнут языками молоть: у Николетты Адилье не могут чай нормально подать! Как тебя угораздило шлепнуться, да еще у самой гостиной? Чего орала? Коли свалилась, так прикусила бы язык, тихонько собрала грязь и новый чай заварила. Зачем визжать!

– Простите, ради Христа, – ныла Нюша, – испугалась больно!

– Чего! – взвилась Николетта. – Совсем на старости лет мозгов лишилась? Впрочем, у тебя их и в молодости не имелось. Что тебя перепугало? Привидение увидела?

– Нет, черта, – абсолютно серьезно сообщила Нюша и, кряхтя, принялась собирать на поднос осколки.

– Кого? – подскочила маменька.

– Так сатану, прости господи, к ночи помянула, – перекрестилась Нюша. – Иду себе спокойно, а он под ноги прыг, лохматый, глазья горят, шипит. Чуть не умерла от жути, вот и скопытилась! Надо завтра батюшку привести, пусть углы святой водой покропит.

– С ума сойти! – воскликнула Николетта. – Какой священник! С утра отправишься к психиатру! Ваня, что с ней делать? Слышал? Она уже чертей видит!

– Я не сумасшедшая, – обиженно протянула Нюша, – такой мягкий, шерстистый, между ног шмыгнул.

– И откуда он взялся? – злилась маменька. – Из стены вышел?

– Вы уж скажете, – надулась Нюша, – зачем из стены, с вешалки спрыгнул, вон оттуда.

И она ткнула узловатым пальцем в сторону многочисленных пальто. Не успел я посмотреть туда, как Нюша завопила:

– Свят-свят, вон он! Глаза жуткия!

Я вздрогнул, на верхней полке вешалки сидело нечто густо-черное с ярко-горящими на огромной морде глазами.

– Мама родная! – завизжала Нюша. – Дьявол!

Из комнаты вновь выскочили гости. Николетта пыталась выдавить из себя слово, но, очевидно, лицевые мышцы не повиновались хозяйке, потому что маменька лишь дергала губами. Зато Нюша орала за двоих, тыча рукой в вешалку.

– Спасайтесь! Дьявол пришел! Отче наш…

– Ой, страшный какой, – зашлась Кока, – помогите!

Вопль мигом подхватили остальные присутствующие. Толпа легко внушаема, а уж женщины всегда готовы удариться в истерику. Крик перешел в визг. «Дьявол», напуганный не меньше людей, свалился на пол, и я мгновенно узнал в нем кота Василия.

– Он нас сейчас разорвет, – легко взяла верхнее «до» Кока, – растерзает!

Услыхав эти слова, Жоржетта Миловидова, никогда не упускающая случая привлечь к себе всеобщее внимание, закатила глаза и картинно улеглась на полу. Но сегодня она явно просчиталась, присутствующие были напуганы всерьез, никто не собирался хлопотать вокруг упавшей. Гости забились в комнату.

– Спокойно, – я попытался перекрыть визг Коки, – это всего лишь кот! Самый обычный, безобидный!

Кока прекратила изображать из себя паровозную сирену.

– Кот?

– Ну да, посмотрите внимательно, черненький, беззащитный…

– Почему же ты не сказала нам, что завела киску? – с укором повернулась Кока к Николетте.

– Так я сама в первый раз ее вижу, – отмерла Николетта. – Откуда взялось животное? Терпеть не могу кошек!

Я посмотрел на вешалку, заметил внизу пустую сумку, в которой должен сидеть кролик Филимон, и сразу все понял. Собираясь к Николетте, я настолько был шокирован внешним видом Миранды, что не посмотрел внутрь перевозки, просто застегнул «молнию», думая, что Филимон внутри, но длинноухий ускакал, а его место занял нахал Василий.

– Она симпатичненькая, – бросилась в другую крайность Кока, – кис-кис-кис, поди ко мне! Наверное, с улицы прибежала, поди сюда, кошечка…