Инстинкт женщины

— В таком случае вы все знаете. Для начала зарплата у вас будет порядка трех-четырех тысяч долларов. Я точно не помню, какие именно налоги с вас причитаются, но это где-то около половины. Кроме того, мы сразу откроем вам кредит на двадцать пять тысяч долларов, которые необходимо потратить вместе с нашим консультантом по одежде.

— Двадцать пять тысяч… — Она не поняла, о чем он говорит. Кудлин тревожно взглянул на Рашковского, но промолчал. Она тоже не стала ничего уточнять.

— Все прочие условия вам объяснит Леонид Дмитриевич, — добавил Рашковский и затем неожиданно спросил: — Вы давно знаете Елизавету Алексеевну?

— Добронравову? Давно, — кивнула она, изображая некоторое удивление.

— Она моя тетя, — пояснил Рашковский.

— Я этого не знала. Она меня вам рекомендовала?

— Нет. Мы сами на вас вышли. Она до сих пор не знает, что вы будете работать у нас.

— Мы знакомы уже много лет, — просто сказала она.

— Мне говорили, что вы опытный психолог. Кандидат наук, собираетесь защищать докторскую. Вам не жаль бросать науку?

— Пока не знаю, — чистосердечно призналась она, — еще не разобралась. Все так неожиданно…

— Ясно. — Он наконец посмотрел на Кудлина. По его глазам ничего нельзя было прочитать. Затем он вновь перевел взгляд на Чернышеву: — Вы согласны работать моим личным секретарем?

— Да, — она не стала кокетничать, понимая, что это сразу вызовет у него отторжение.

Ему понравился конкретный и четкий ответ. Он вспомнил об их встрече в больнице:

— Вы, кажется, любите Хемингуэя?

— Да. Это мой любимый писатель.

— Вы бывали в Чикаго?

— Нет, никогда.

— Я думаю, что мы будем вас оформлять на работу уже сегодня, — сказал Рашковский, вновь посмотрев на Кудлина. — Дело в том, что мы завтра уезжаем. Поэтому сегодня у вас будет очень много дел.

Она промолчала.

— Вы ничего не хотите мне сказать? — неожиданно спросил он. Очевидно, в дальнейшем ей придется привыкать к его неожиданным вопросам.

— Хочу, — вдруг неожиданно даже для самой себя сказала она.

Кудлин насторожился. Рашковский взглянул на нее с явным интересом.

— Если разрешите, я дам одну рекомендацию как психолог, — сказала она, прямо глядя в его немигающие серые глаза.

— Какую же?

Если сейчас она ошибется, ей уже не работать с ним. А если все сойдет нормально… На раздумья не было времени. Все, чему она училась много лет в разведке, спрессовалось в этот миг.

— Мне показали вашу галерею, — пояснила Марина, холодея от своей смелости.

— Она вам не понравилась? — Очевидно, это было его детище, и подобная наглость сильно его задела.

— Напротив. Очень понравилась. У вас потрясающая коллекция. Но мне кажется не совсем правильным, что вы разрешаете высокопоставленным сотрудникам вашего банка отбирать картины в свои кабинеты. Это не дает нужного эффекта. В кабинетах будут лучше смотреться гравюры либо копии. Оригиналы выглядят слишком вызывающе для такого солидного банка, как ваш. Лучше заново собрать туда все картины и сделать галерею доступной для всех.

Рашковский посмотрел на Кудлина в третий раз. В его глазах мелькнуло некоторое удивление, впрочем, перераставшее в удовлетворение. Она сказала нечто такое, что ему понравилось. Кудлин нахмурился. Видимо, он был автором идеи — раздавать собранные картины в кабинеты сотрудников. И очевидно, Рашковскому она не очень импонировала.

— Вот видишь, — сказал вдруг, улыбнувшись, Валентин Давидович, переходя на «ты» и показывая этим степень своего доверия новому сотруднику. — Я тебе всегда говорил, что такие картины в кабинетах — это ненужный купеческий выпендреж, а ты мне говорил о респекта-а-бельности. Вот видишь, и психолог так же считает.

— В английских банках висят подлинники, — мрачно парировал Кудлин.

— В английских банках есть вековые традиции, — вставила Марина, понимая, что ей не нужно наживать врага в лице Кудлина, — и вы правы, что там это выглядит респектабельно. Но в России иные стандарты. Извините, если я вмешалась не в свое дело. Но, повторяю, мне очень понравились ваши картины.

— Спасибо, — сказал явно довольный Рашковский. — Вы можете идти. Извините меня, еще одну минуту. Как к вам лучше обращаться — по имени-отчеству или только по имени?

— Я думаю, что имени будет достаточно, — ответила она. Этот нюанс они согласовывали с Циннером.

— Спасибо. До свидания. — Он смотрел на нее с нескрываемым интересом. Ему понравилась идея насчет галереи. Банкир не сидит, как собака на сене, на своих богатствах — щедро делится ими с народом.

Когда она вышла из кабинета, в дверях уже стояла Лида.

— Я вызвала консультанта по одежде, — сухо пояснила она, — вы можете с ней побеседовать. — Нужно было видеть ее лицо, когда она это говорила.

А в кабинете Рашковского состоялся следующий диалог.

— Она тебе понравилась? — спросил Кудлин.

— Интересный экземпляр, — задумчиво заметил Рашковский.

— Я полагаю, что она сможет у нас работать.