Институт неблагородных. Тёмные крылья

— Ну и прекрасно, — промурлыкала декан, и Ада по мурашкам и прохладным прикосновениям ветра к коже живота поняла, что осталась в одном белье. Келисия, взяв её за плечи, развернула к себе и внезапно обняла. Девушка прикрыла глаза, тело била нервная дрожь. Объятия стали крепче и превратились в оковы. Тонкие руки женщины гладили спину Ады, оставляя следы от ногтей между лопаток. Царапины начали жечь и гореть с такой силой, будто это были ножевые раны. Ада закусила нижнюю губу, чтобы сдержать стон боли, сердце бешено колотилось, словно хотело вырваться из грудной клетки, как птица, мечтающая о небе.

Боль усиливалась, вытеснив все мысли и страхи, превратившись в одно острое желание: чтобы всё скорее закончилось, неважно как. Ада перестала чувствовать ветер и приносимые им запахи луга, слышать голоса и удивлённые возгласы, слившиеся в один крик, причём было непонятно: то ли кричат девушки, то ли она сама, помимо воли и устав от боли, ломающей сразу все кости и сдирающей кожу с обнажённой спины. Ада не могла разлепить веки и не ощущала под собой твёрдой почвы, она парила в пространстве, застряла между мирами, её подвесили на цепях межу небом и землёй.

Боль ушла так же внезапно, как и появилась. Вернулись звуки и запахи, осталась только усталость в теле, которую трудно было объяснить. Так, должно быть, чувствуют себя те, кто весь день работал физически или рожал ребёнка, первенца. Это сравнение наполнило всё существо девушки радостью и сладостным предвкушением. Она снова стояла на земле, которая теперь, Ада уже знала это и без всякого официального подтверждения, принадлежала и ей. За спиной девушка чувствовала крылья, и это не было метафорой.

— Какое мощное раскрытие! — услышала она рядом голос Келисии. — Ты полна сюрпризов, ма вила.

Ада, глубоко вздохнув, открыла глаза в закатные сумерки, наполнившиеся стрекотанием насекомых. Первым, что она увидела, были ставшие тёмными, как наступающая ночь, глаза декана. В них читались удивление и что-то ещё, возможно, гордость.

— А теперь, сделай это осознанно, — произнесла она мягким голосом, как просьбу, обращённую к равной. Ада не до конца понимала, как именно ей надо оторваться от земли, но не хотела так скоро утратить переполнявший её восторг и ещё неизведанную радость момента, которые вскоре исчезнут для неё навсегда, чтобы вернуться к другой гарпии, готовящейся к инициации. Девушка сосредоточилась и ощутила силу за спиной, крылья резко расправились, причинив лёгкую боль, но она была даже приятна.

Взмах! Другой! Крылья наливались силой тысячи рук и ног, ветер крепчал, пряди волос, вырвавшиеся из хвоста, липли к влажным щекам. Третий взмах — и Ада взмыла вверх, как пробка из под шампанского. Луг внизу уменьшался, как и фигуры девушек, сбившихся в тесный круг, Ада посмотрела вперёд, увидев вдалеке горы, царапавшие снежными верхушками небесный свод, сосновый лес с вековыми деревьями, огни города, расположенного неподалёку от Кломхольма. Там, где сливалась с горизонтом широкая дорога были едва заметны катившиеся самоходные экипажи. Ночное небо тоже было живым: то тут, то там, девушка могла различить кареты, запряжённые пегасами, но их пути лежали далеко от института.

Ада почувствовала зов не как звук, а как лёгкие вибрации, волны, проходящие по телу. Пора было возвращаться. Она спикировала вниз головой и лишь у самой земли мягко опустилась на траву босыми ногами.

— Тише, — встретила её Соль. Жилка кинула тревожный взгляд за спину Ады. — Убирай их.

— Но как это сделать? — с улыбкой спросила девушка, ещё раз аккуратно взмахнув крыльями, как кокетка ресницами.

— Не знаю, у меня таких нет, — Соль пожала плечами и отошла. Ада вопросительно посмотрела на Келисию, стоявшую неподалёку с другими девушками, вновь построенными в шеренгу, и нерешительно сделала шаг навстречу. Стоило Аде увидеть, что декан ей улыбается и совсем не сердится, как она расслабилась и облегчённо выдохнула, опустив плечи. Крылья за спиной пропали, девушка их больше не чувствовала, отчего в груди всё сжалось в комок.

— Я и слова сказать не успел! — удивилась декан. — По крайней мере, одна гарпия у нас в этом году есть.

Келисия обернулась к Жилке и сказав что-то вполголоса, возвратилась к Аде, успевшей послать ободряющую улыбку Далиде. Та в ответ только хмыкнула.

— Иди в комнату, вила. Тебе надо выспаться: завтра предстоит не меньшее испытание. И мой тебе совет, Адаманта: выбери мага. Они наименее болезненно воспринимают женскую силу. А теперь, ступай. И не оглядывайся. Никогда не оглядывайся! Никто этого не стоит!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

* * *

Ада смотрела на Далиду, одетую в нежно-лиловое платье, которое сидело так хорошо, будто шили специально для неё. Со стороны не было заметно никакого волнения, хотя Ада знала, что подруга ждала бал почти с таким же нетерпением, как и она сама. Лишь причины у девушек разнились.