Институты, институциональные изменения и функционирование экономики

Частичными объяснениями могут служить модель двойной полезности Ховарда Марголиса (1982), упомянутая в главе 2, и идея Роберта Сагдена о том, что обычаи приобретают моральную силу. Марголис утверждает, что индивиды обладают не одной, а двумя функциями полезности: S-предпочтения, описываемые обычной функцией личных интересов, и G-предпочтения, имеющие чисто социальный характер (ориентация на интересы группы). Марголис пытается эмпирически обосновать свое утверждение, предлагая модель, в которой личным и групповым интересам приданы определенные веса, и исследуя условия, при которых веса меняются. Сагден считает, что обычаи приобретают моральную силу, когда им следуют почти все члены общества. В этом случае каждый индивид заинтересован в том, чтобы все, с кем он общается, следовали обычаю, при условии, что он также соблюдает данный обычай. В результате, согласно Сагдену (1986, с. 173), возникает “мораль кооперации”.

IV

Теперь мы можем свести воедино и подытожить то, что говорилось выше. Способы переработки информации человеческим сознанием не только являются основой существования институтов, но и ключом к пониманию того, каким образом неформальные ограничения выполняют важную роль в формировании набора выборов в кратко- и долгосрочной эволюции общества.

В краткосрочном плане культура определяет способы переработки и использования информации индивидами и, следовательно, может влиять на конкретное содержание неформальных ограничений. Обычаи, как и нормы, привязаны к определенной культуре. Однако существование норм ставит некоторые еще не ясные вопросы. В чем принципы развития или исчезновения норм — например дуэли как способа решения спора между людьми знатного происхождения?

Даже не имея полного объяснения существованию социальных норм, в рамках теории игр мы можем моделировать нормы, ориентированные на максимизацию личной выгоды. Иными словами, мы можем исследовать и эмпирически проверить, какие виды неформальных ограничений, скорее всего, создадут кооперативное поведение и как предельные изменения этих ограничений повлияют на характер игры в направлении увеличения или уменьшения сотрудничества между людьми. Этот подход может позволить нам лучше понять развитие более сложных форм обмена, таких, как ранняя стадия эволюции финансовых рынков.

Подход с точки зрения трансакционных издержек также выглядит перспективным для изучения неформальных ограничений. Хотя непосредственно наблюдать неформальные институциональные ограничения невозможно, но зафиксированные на бумаге контракты, а иногда и фактические издержки трансакций, дают косвенные свидетельства об изменениях в неформальных ограничениях. Резкое падение кредитного процента на рынке капитала в Голландии в XVII веке и в Англии в начале XVIII века свидетельствует о повышении защищенности прав собственности вследствие эффективного взаимодействия разнообразных формальных и неформальных институциональных ограничений. Например,

Интересное приложение теории игр к этому вопросу содержится в работе Джона Вейтча

Repudiations and Confiscations by the Medieval State

(1986).

контроль за выполнением контрактов усилился благодаря возникновению неформальных кодексов поведения, которые включали остракизм по отношению к тем, кто нарушает соглашения. Установившаяся практика позднее была закреплена формальными законами³.

Во многих случаях очевидна также большая роль правил, налагаемых на себя индивидом, в ограничении максимизирующего поведения. Мы недостаточно понимаем причины, побуждающие индивида принимать на себя такие правила, но их значение в процессе принятия решений часто можно увидеть благодаря эмпирическому изучению предельных изменений в издержках выражения убеждений. Такой анализ помогает объяснить значение субъективных мнение в принятии решений. Если функция спроса имеет отрицательный наклон (то есть чем ниже издержки выражения убеждений, тем сильнее влияние убеждений на выбор) и формальные институты позволяют индивидам выражать свои убеждения с низкими издержками, то тогда субъективные предпочтения индивидов действительно начинают играть важную роль в выборе. Голосование, иерархии, разрывающие связь “принципал — агент” в законодательных органах, пожизненное пребывание судей в должности — это формальные институциональные ограничения, снижающие издержки поведения в соответствии с убеждениями индивида.

Невозможно понять ход истории (и состояние современных экономик), не признавая центральную роль субъективных преференций в контексте формальных институциональных ограничений, которые позволяют нам выражать наши убеждения с нулевыми или очень незначительными издержками. Идеи, организованные идеологии и даже религиозный фанатизм играют очень важную роль в формировании обществ и экономик.