Инструктор ОМСБОН

– Думаю, в определенной степени научились.

– Тогда есть все основания предполагать, что подобные места для наших засад они тоже знают и наверняка предпримут соответствующие меры. Например, сами заранее организуют засады в наиболее подозрительных местах, вышлют для сопровождения самолет-наблюдатель, усилят разведку.

Да, такой подножки от начальника разведки я не ожидала. Но крыть мне, как говорится, было нечем. Правда, у меня, как у командира, было преимущество, которым я не замедлила воспользоваться:

– Ну что, товарищи, возражения вполне справедливые и полностью принимаются. Поэтому сейчас перерыв на час. Через час снова собираемся, и я жду от вас предложений. А сейчас свободны.

Немного подумав, я вызвала Калюжного и озадачила его тем же самым вопросом. Если есть мозги, да еще хороший сапер, то вполне может подсказать что-то дельное. Поэтому пусть присоединяется к дискуссии. Ничего, что рядовой. И так вот группой саперов стал командовать, а в реале если бы можно было зафиксировать его высшее образование, то вполне мог сейчас быть лейтенантом, а то и капитаном. Мое решение относительно Калюжного оказалось самым правильным. Быстро вникнув в проблему, он внес сразу два предложения: во-первых, предложил нам самим выбрать места для предполагаемых немецких засад и заранее взять их под присмотр. А когда немцы начнут занимать там позиции, то вмешаться. Но более ценным было второе предложение. Не дожидаясь выступления дивизии, нанести упреждающий удар по одному из населенных пунктов, из которых будут выходить войска. Тут я крепко выругалась, но только мысленно, потому что сама должна была додуматься до такой простой вещи, тем более что подобный опыт уже имела. Ведь именно с такой акции и начинал свою деятельность отряд «Песец».

Конечно, этот вариант тоже имел свои минусы. Чем дальше от нашей базы, тем меньше шансов на то, что нам удастся сохранить свою артиллерию (45-миллиметровые пушки и минометы) и танки. Уж на что, а на пушки и танки летчик-наблюдатель бомберы наведет. Так что часть вооружения придется бросить. Ну, тут уже никуда не деться. Пусть немцы думают, что они воевали не с диверсионным отрядом, а с остатками какой-нибудь нашей дивизии, пытающимися выйти из окружения.

Далее Остапенко предположил, что большую часть дивизии немцы будут транспортировать к нашему району два-три дня. Но кое-какие предварительные действия могут начать и через сутки. Значит, нам нужно начинать прямо сейчас. И тут же на нашей базе нельзя сказать, чтобы началась суматоха, но возникла некоторая суета. Так как тут мы были сами себе начальники, то в момент согласовали план действий и распределили эти действия по подразделениям. Первыми, как им и положено, выехали на мотоциклах разведчики, все, кто был на данный момент в наличии. Они окончательно определят точки нанесения ударов именно нашим отрядом. В стороны разъехались радисты с сообщениями для других отрядов. И наконец, после окончательной проверки выехали все бойцы на грузовиках и в двух танках, которые заранее были раскрашены в цвета вермахта. Пушки прицепили к грузовикам. Так, если не придираться к некоторым мелочам, то идет перебазирование обычной немецкой роты. Нас в существенной степени выручало то, что немцы во всех завоеванных странах широко использовали захваченное у противника вооружение, поэтому наличие на дороге двух танков Т-26 или взвода солдат, вооруженных СВТ-40, само по себе никакого подозрения не вызывало. Главное, чтобы бумаги были в порядке, но это уже была забота нашего главного разведчика. До сих пор он с этой работой успешно справлялся, и не было никаких оснований думать, что именно в данной ситуации он оплошает.