Инструктор спецназа ГРУ

Мама не слишком жаловала ее мужа. Она лелеяла надежду, что дочь выйдет за «своего» и уедет, наконец, из этой страны, прихватив и ее. Она мечтала сидеть на берегу моря в шезлонге и нянчить кудрявых внуков. Именно в шезлонге и именно кудрявых. А море должно быть непременно Средиземное. Сергей боя не принимал: уважал тещу издалека и исподволь приручал, никогда не забывая о дне ее рождения. И, конечно же, неизменные гвоздики к Восьмому марта. Постепенно она смягчилась, и, когда зять пропал вместе с обожаемой внучкой, немедленно приехала. Она не заламывала рук — мама была сильная женщина и помогала, как могла. Но Валентина прекрасно видела, что она уже прикидывает, кто бы мог составить Дочери выгодную партию. Иногда Валентине казалось, что мама чересчур сильная.

Валентина понимала, что несправедлива к матери. В конце концов, в том, что случилось, ее вины нет. Какой-то мерзавец пришел и что-то сделал с ее любимыми людьми. С работой Сергея это не могло быть связано: уволившись из армии, он закончил, по его собственному выражению, «компьютерный ликбез» и работал в газете. Дело свое любил и в течение года сумел стать техническим редактором, отвечающим за компьютерный набор и выпуск газеты в свет. Вряд ли у себя на работе он мог стать свидетелем чего-то такого, из-за чего его следовало бы убить.

А может быть, он что-то увидел на улице? Увидел и вмешался — он всегда вмешивался, когда видел, что кто-то нуждается в помощи. Они и познакомились-то, когда он, отчаявшись добиться чего-то с помощью слов, расшвырял по ночной улице дружков ее чересчур ревнивого ухажера. Ухажер тогда удрал без памяти и больше не появлялся: звонил пару раз, просил прощения, угрожал, но она про него уже начисто забыла — у нее был Климов. Был. То-то и оно.

«Ты не бойся, глупая, — говорил он ей каждый раз после очередной драки, нас, десантников, плевком не сшибешь». Вспомнив о десантниках, она вспомнила еще кое-что. Был еще один человек, которому она не звонила. Бывший не то сослуживец, не то однокашник мужа. Сергей привел его домой в самом начале минувшей зимы. Как же его звали? Быков… Да, Виктор Быков.

Надежда была слабенькая, но она разыскала блокнот, в который они оба заносили адреса и телефоны знакомых. Да, так и есть, вот он: Виктор Быков, Ленинградское шоссе… телефон… ага.

Она сняла трубку и решительно набрала номер. Он ее, конечно, уже не помнит, придется представляться, долго объяснять, кто она и что ей от него нужно… При мысли о всех этих, скорее всего, бесплодных усилиях к горлу подкатила тошнота. Но это была соломинка, а Валентина не могла пренебрегать даже соломинкой. Трубку сняли после третьего гудка.

— Слушаю, — сказал осторожный мужской голос.

— Здравствуйте. Я говорю с Виктором Быковым?

— Да. Кто это?

— Моя фамилия Климова. Валентина Климова. Вы меня, наверное, не помните…

— С чего вы взяли? Я вас прекрасно помню. Вы жена Сергея, так ведь?

— Да, я…

— Как он там? Что-то он опять пропал, не звонит, не заходит… Скажите хоть вы ему, что так не годится. Я ему, черту полосатому, бока намну.

— Видите ли… — слезы опять начали душить ее, голос дрогнул и исказился. Видите ли, он пропал. В самом деле пропал. Вышел погулять с дочерью и не вернулся.

— Не может быть! Как пропал? Это чепуха какая-то, ошибка. Не мог Серега просто так взять и пропасть!

— Значит, вы ничего не знаете. Простите за беспокойство, я должна…

— Постойте, постойте, не кладите трубку! Что вы, в самом деле, нельзя же так. Когда это случилось?

— В среду. А какое это имеет для вас…

— Я хочу вам помочь, Валя. Сергей был… Сергей мой друг, и я хочу помочь вам найти его. Поймите, я спросил не из праздного любопытства. Мне кажется, я знаю, куда он мог пойти. В среду, говорите?

— В среду. Что вы знаете? Скажите, умоляю вас!

— Мне не хотелось бы обсуждать это по телефону. Боюсь, он встал кое-кому поперек дороги.

— Его убили? Их убили?

— Надеюсь, что еще нет. Но, повторяю, это не телефонный разговор. Нужно встретиться.

— Может быть, стоит позвонить в милицию?

— Что вы! Они же все испортят. У них обе ноги левые, вы же знаете.

— Да, — с горечью сказала она, припомнив двоих с собакой, — да. Когда вы сможете приехать?

— Приехать придется вам. Подозреваю, что за мной следят. Не хотелось бы привести их к вам домой. Эти люди способны на все. У вас есть мой адрес?

— Да, у меня тут записано. Но…

— Никаких «но». Приезжайте немедленно. Им же грозит опасность, вы что, не понимаете? Я жду.

Быков положил трубку. Она заметалась по квартире, лихорадочно и бестолково отыскивая ключи, сумочку, деньги…

На миг остановилась перед зеркалом. Господи, ну и чучело… Волосы копной, под глазами мешки, да и глаза, как у кролика — красные, зареванные… Хоть сейчас в фильм ужасов на главную роль. Ну, с глазами ничего не поделаешь, придется потерпеть, а остальное можно поправить. Надо поправить, а то дочка испугается.