Инструменты страждущих

- У всех свои недостатки, - философски заметил его друг, и Виктор еле сдержал рвущийся смех: все же цинизм-цинизмом, но смеяться в голос, когда едешь на место преступления, где лежат четыре мертвых человека — немного вызывающе.

- Они случайно не из сопротивленцев?

- Нет, по базам не проходили, никаких заявлений политического плана не делали.

- Это хорошо, - Виктор откинулся на спинку кресла. С момента окончания активной фазы военных действий прошло шесть лет. Город почти полностью восстановился, хотя первые два года Урошевац просто погряз в насилии: нападения на солдат оккупационных войск, ответные акции возмездия, грабежи, взрывной рост потребления и производства наркотиков, проблемы со снабжением оставшегося населения продуктами и предметами первой необходимости, и, самое главное, зашкаливающая ненависть всех ко всем. Косовары ненавидели горожан, горожане ненавидели внешних, внешние ненавидели всех одинаково, получая в ответ такую же порцию искренней, незамутненной злобы.

Эти два безумных года запомнились еще и нескончаемой чередой убийств на почве мести: даже он принял в этом участие, о чем не мог рассказать никому: ни Анне, ни Рейнольдсу. Виктор все же вычислил исполнителя убийства своей матери, этот мудак умудрился не погибнуть на войне, за что Виктор поблагодарил вселенскую справедливость. Он нашел его и очень долго — почти три дня — отнимал жизнь. Затем наступила очередь тех, кто отдал приказ, но на этом этапе удача отвернулась: почти все члены Совета и руководители силовых структур Республики или погибли или покончили с собой, а до тех, кто выжил, он дотянуться не смог: их арестовали и отправили под суд внешние.

Однако стараниями сербской администрации и активным участием католической Церкви удалось переломить ситуацию и не превратить Урошевац в нарко-бандитский анклав. Уровень преступности, конечно, здесь превышал общеевропейский, но с каждым кварталом снижался: на доли процента, если говорить о честной статистике, к которой он имел доступ, и на проценты, когда речь заходила о данных, публикуемых в открытом доступе.

Они остановились на хорошо освещенной улице напротив «Колонны». Теперь таким освещением мог похвастаться только центр города: оказалось, что электроэнергия стоит не очень дешево, и продолжать световой день ночью достаточно накладно, даже несмотря на то, что рядом находится самая крупная атомная электростанция в Европе.

Он вылез из салона и не успел сделать и шага в сторону бара, как вокруг него сомкнулось кольцо из шести здоровенных солдат в полной боевой экипировке. Тут же он услышал голос Радована Тодоровича, военного коменданта Урошеваца:

- Виктор, ну, это же опрометчиво, приехать сюда без охраны.

Он покрутил головой и увидел говорившего, среднего роста мужчину его возраста, стоявшего возле бронированного джипа с армейскими номерами.

- Друг мой, - сказал он с издевкой, - мне так приятна твоя забота о моей безопасности, что я даже не знаю, как отблагодарить тебя.

На Виктора за последние четыре года, как он возглавил местное полицейское управление, покушались восемнадцать раз: ему не могли простить предательство. Он же себя предателем не считал, однако тот факт, что внешние использовали его для пропаганды и призывов не оказывать сопротивление, играл на руку тем, кто хотел расправиться с символом поражения. В предысторию его поступков никто не хотел лезть. Общественное мнение постановило, что он продался внешним, ради собственной выгоды. Как в действительности обстояли дела никого не интересовало.

На должность он согласился от безысходности: в новом открытом мире его никто не ждал, даже в качестве обычного оперативника в самом заштатном полицейском отделе, а больше он ничего не умел. Он потратил год, добросовестно подтягивая свои знания по юриспруденции ЕС до необходимого минимума, но везде получал отказ. Брать вампира на работу в полицию желающих не нашлось. Зато нашлись в Британии желающие поставить на место главного полицейского освобожденной территории своего человека. Виктор согласился, хотя понимал, с чем придется столкнуться. Столкнулся, выжил, все привыкли, так что кольцо из солдат сейчас было точно лишним.

Через окруживших солдат протиснулся Маркович: маленького роста, но крепко сбитый сербский паренек, совсем молодой — двадцать два или двадцать три года.

- Полковник, сэр.

- Да пропустите вы его, - Виктор чуть не сорвался на крик, и солдаты расступились.

- Докладывай.

- Сэр, - начал Маркович, - подозреваемые задержаны и находятся под охраной. Свидетели опрошены, видеозаписи сохранены.

- Без политики?

- Без политики, сэр.

- Про черногорцев я знаю, кто из местных отправился на тот свет?

- Два местных арендодателя. Отмечали заключение контракта.

- Отметили, - хмыкнул Патрик, который уже стоял возле входа в бар. Его никто под защиту брать не устремился. Виктор даже немного позавидовал такой не высокой популярности друга.

- Где эти герои, которые нам обрушили за одну ночь квартальную статистику?